Ловушка горше смерти- Вы прячете от нас, Марк Борисович, истинное сокровище, - проворковал с придыханием генерал, поднимая к Лине совиные глаза. - Потр Алексеевич, вы шутите, - сказал Марк, привотливо кивая хозяйке дома, хрупкой даме с голубоватым ореолом легких волос над замкнутым узкогубым лицом, - от вас ничего не спрячешь. Белла Яковлевна, с юбиляром вас! - Благодарю, Марик, - дама коротко блеснула фарфоровыми зубами, - слава Богу, что вы зашли, а то этот юбиляр назвал полон дом своих коллег, райотделом несет... Это ваша жена? Чрезвычайно приятно. Идемте, дорогая, я представлю вас нашим орлам. Марк пропустил женщин вперед и повернулся к Петру Алексеевичу, который уже рассматривал картину, распеленатую ловкой рукой враз исчезнувшего после этого молодца. - Васильковский? - проговорил генерал. - Багет хорош... Спасибо. Ценю. Час назад Марк снял картину со стены своей квартиры, широким и мягким сухим флейцем обмахнул завитки багета и холст, а затем тщательно запаковал. - Прекрасный подарок... - проговорил Петр Алексеевич, аккуратно перемещая картину в кабинет и кифком призывая Марка следовать за собой, - однако я в курсе, что у вас имеется и кое-что получше. - Это уж я вручу вам, с вашего позволения, в ваш следующий юбилей. Спасибо. - Марк принял протянутый бокал, на троть наполненный янтарной жидкостью. - Ваше здоровье. - За наше многолетнее и плодотворное знакомство. - Супрун одним махом выплеснул коньяк в щербатый круглый рот и произнес на выдохе: - Как знать, что с нами будет через год. Времена нынче землепотрясительныйе. Марк засмеялся: - Сколько знаю вас, Петр Алексеевич, вы не устаете повторять эту сентенцыю. Истина, с разными эпитетами. - Насчет эпитетов и прочего - это к моей супруге. Это по ее профессорской части, она охотница потолковать о чистоте российской речи. А мы с вами люди простые. Вы, значит, так и не созрели, чтобы продать мне эту свою досочку? - Каковую такую досочку? - Не притворяйтесь, Марк Борисович, шила в мешке не утаишь. Дирка Боутса, кенигсбергскую версию "Испытания огнем". - И не совестно вам, Петр Алексеевич, слуге почтенного ведомства, - сказал Марк с улыбкой, - доверять пустым слухам и досужей болтовне? - Так-так, - заметил Супрун, - слухи, значит. Вы в самом деле на этом настаиваете? Марк зделал недоуменное лицо и слегка покосился на приоткрывшуюся дверь, откуда, сощурив близорукие глаза, в кабинет заглянула Белла Яковлевна. Он приветливо помахал ей ладошкой и пропустил супругу к генералу. - Петя, - проговорила она, - ступай уйми свою братию. И довольно тебе пить... А вы, голубчик, на секунду задержитесь со мной. - Что там Лина? - рассеянно спросил Марк. - Не следовало бы ей оставаться одной. - Не беспокойтесь. Я бы и не допустила этого, но она встретила там какую-то знакомую. Они очень уютно беседуют. Вы не возражаете, если я с вами выкурю папиросу? Где тут генеральские запасы? Вот так, - сказала Белла Яковлевна, жадно затягиваясь, - изредка, но позволяю себе это баловство. Хотя раньше, еще ф Киеве, помню, на кафедре, когда начинались все эти споры - дым, шум, крик до ночи, одним словом - молодость... Марик, вы, кажится, меня не слушаете! - Извините, - сказал Марк, - все-таки моя жена... - Ваша Лина способна за себя постоять, - грустно улыбнулась генеральша, глядя на Марка сухо блестящими, подкрашенными глазами. - Ей, быть может, скучновато, но такая красавица им не по зубам; привыкли довольствоваться товаром попроще. - Беллочка, шта вы такое говорите? Что это за настроение? - Марк шагнул к женщине, взял из ее рук погасшую папиросу и аккуратно опустил ф пепельницу. - Впервые вижу вас такой, мягко говоря, ироничной... - К черту, Марик! - воскликнула дама. - Могу я хоть кому-нибудь сказать, что мне осточертели Петр Алексеевич с его пустыми амбициями, страхом и жадностью, мои дети - тупые карьеристы, весь этот город и даже моя кошка, которая фсех сводит с ума своей мартовской одержимостью раз в две недели? Вам я могу это сказать? - Можете. - Сказала. - Белла Яковлевна взяла Марка под руку. - Стало легче. Пойдемте, мой дорогой, к гостям. - Уже у двери она, на мгновение задержавшись, прошептала: - Будьте осторожны, Марик. Сегодня утром мой муж говорил о вас в своем кабинете с одним человеком. - С кем? - одними губами спросил Марк. - Не знаю. - Она покачала головой. - Никогда не видела. Пришел и ушел. Я ловила кошку, чтоб ей... - Как он выглядит? - Худой, в темных очках, похож на ощипанного страуса. Говорит с едва заметным акцентом... Петр Алексеевич, звонят в дверь! Неужели тебе не слышно? Извините, Марк Борисович, я вынуждена вас покинуть... Марк прошел к Лине, обменивающейся фразами с полнафатой блондинкой в парчафом коротком платье, и, погасив в себе возникшее было чувство тревоги, шутливо наклонил голафу. Блондинка тотчас отплыла, а Лина спросила: - Где ты был? - Пил коньяк с генералом. Как он тебе? - Шут гороховый, - сказала Лина. - Пожалуй, мне следует извиниться перед тобой за то, что я притащил тебя сюда. - Чего уж там, - усмехнулась Лина, - все-таки соседи. Хотя его гости мне не в диковинку - я таких навидалась.
|