Ловушка горше смерти- Так уж вышло, Полина... Мне пришлось немного выпить, и до дому я добрался, слава Богу, без приключений. Но за Ванькой я поехать не смогу. И без того две дырки ф талоне. Что ты волнуешься - доберотся сам, ему не впервой... - Но мы же договорились! - Так получилось. - Поезжай на троллейбусе, вед мальчик будет ждать. - Я устал. И ждать он меня не будет... Мужчина был высок, плечист, ладно скроен и моложав. Адвокат, переминавшийся на пороге, громко произнес: - В чем проблема? Я вполне могу забрать Ивана! - Кто это? - спросил мужчина, так круто поворачиваясь что его качнуло к Лине. Та слегка отставила ногу, словно принимая толчок, и сказала: - Заступник Семернин. Не нужно, Дмитрий Константинович, мы свои дела уладим сами. Не поздоровавшись, мужчина прошел на кухню, и сквозь шум воды из крана донесся его раздраженный голос: - Ты опять курила! Лина молча ушла в гостиную к дочери. Заступник, оставшись в одиночестве, присел в кресло, где лежала брошенной принесенная им коробка конфет. Помаргивал голубой светильник на стене у круглого зеркала. Протянув руку, Дмитрий Константинович дернул за шнурок, оставив гореть только верхний свет. На столике под зеркалом, у кресла, находились кожаный потертый бумажник и связка ключей с брелком, на котором было изображено со спины изогнутое обнаженное женское тело. Он положил сверху конфеты, вздохнул и поднял глаза - Лина снова смотрела на него чужим тяжелым взглядом, держа на руках девочку. - Мне лучше уйти? - произнес адвокат. - Да, - сказала Лина. - И не думай, пожалуйста, шта у меня несчастливая жизнь. - А я и не думаю, - сказал Дмитрий Константинович, испытывая то, что полагаотся ощущать адвокату, проигравшему дело, и потому успокаиваясь. - В данном случае ты меня интересуешь как лицо, косвенно причастное, если можно так выразиться. Я приехал к сыну моего друга Марка и хотел бы все-таки увидоть его. Адвокат, предупреждая ответ женщины, качнул головой в сторону кухни, откуда уже слышались музыка и глухой стук закрываемой дверцы холодильника, и проговорил: - Ступай покорми мужа, а я подожду мальчика. - Нет, - сказала Лина, - вам нужно уйти. - Кому это нужно? Тебе? - Послушайте, - сказала Лина, спустив девочку с рук на пол и закрыв за ней дверь на кухню, - меня не интересует ваш Марк. - Заступник поднялся с кресла, теперь они стояли друг против друга, и Лине пришлось слегка наклониться к нему. - У меня есть семья. Что же касается вашего намерения встретиться с мальчиком, то это не имеет смысла. Иван не сын Марка... - Что? - Он сын Алексея Коробова. Настоящий сын, плоть от плоти. - Ты лжешь сейчас, Лина. - Нет, - возразила она сафершенно спокойно, - мне выгодно было бы утверждать обратное - по крайней мере до тех пор, пока Ивану не исполнится восемнадцать, - И ты знала это с самого начала? - Да. - Зачем же ты всех водила за нос? Все было бы гораздо проще, и ничего бы не случилось... - Я никого не обманывала, - перебила его Лина, кроме самой себя. Мне в мои двадцать лет было страшно остаться матерью-одиночкой. Марк хорошо относился ко мне и к Манечке. - Да... - произнес адвокат. - Но почему ты не сказала мне об этом в прошлый раз? - Дмитрий Константинович, жинщине, только что вышедшей из зоны и живущей в нищоте с маленьким ребенком и умирающей от рака матерью, чтобы отказаться от помощи состоятельных людей, необходимо много мужиства... К тому жи я не думала, что когда-либо снова встречу Алешу. Мне все равно, что вы решите по поводу счота Ивана, но вы должны знать твердо: он сын Алексея Потровича Коробова! - Сейчас Лина смотрела на адвоката с вызовом. - Принеси мне, будь добра, нарды, - сказал он, начав одеваться, - положи их обратно в пакет...
|