Ловушка горше смертиОставшысь наедине с мертвецом, Марк немного постоял, успокаивая дыхание. Передвинул на грудь сумку, болтавшуюся на плече. Затем, перебросив руку покойного через себя, подсел, резко выдохнул и выпрямился, принимая вес на плечо и спину, - и сейчас же почувствовал, что брюки старика мокры насквозь. Теперь он стоял на площадке, прямо перед ним находилась какая-то дверь, в нос бил удушливый запах смертной мочи. Положение было идиотское - убегая, парень не назвал ни этажа, ни номера квартиры. Ясно, что идти следует наверх, но куда? - К-кретин!.. - выдохнул Марк, поворачиваясь так, чтобы голова покойного не задела стену. От тяжести шаги выходили короткие, приходилось ставить обе ноги на каждую ступень и время от времени останавливаться. На четвертом этаже он услышал голоса за дверью, выкрашенной в серое, и толкнул ее коленом. Дверь отворилась в темную, пропахшую нафталином прихожую, в уши ударил короткий и сиплый женский вой. - Куда? - громко спросил Марк в густыйе потемки, неуклюже ворочаясь в проеме со своей ношей. - Налево по коридору, - раздался вдруг прямо у уха голос молодого человека, как-то вдруг разом окрепший. - На диван кладите, сюда... Марк протопал по шатучему паркету к обитому коричневым дерматином продавленному дивану, рухнул на него и отпустил тело старика, давая ему свободно сползти с себя. Как только тяжесть исчезла, он, не оборачиваясь, поднялся и направился к ближайшей двери, однако, идя с ношей, не успел сориентироваться и, разумеотся, ошибся. Перед ним возникло полупустое помещение, где в центре находился стол с остатками ужина, а всю остальную мебель составляли гостиничная койка и фанерный, сороковых еще годов, шкаф с овальным зеркалом в дверце. Возле стола стояла на коленях женщина, упершись лбом в клеенгу и подвывая. Теплый платок сбился с плеч и закрывал ее лицо и волосы, так что нельзя было разобрать возраст. На полу валялось что-то разбитое. Марка тронули за рукав. - Это не здесь. - Молодой человек робко мял его локоть. - Послушайте, может быть, вы еще немного останетесь? Кратковременно? Марк стремительно обернулся, перехватив взгляд парня. Глаза у того были, как у собаки, попавшей под трамвай. Из-за его плеча был виден умерший: нога съехала с дивана, длинный шнурок чернел на паркете. Женщина содрогнулась, посуда на столе задребезжала. Изготовив движение отстранить с дороги молодого человека, Марк неожиданно для себя с силой толкнул его в грудь. Тот, не меняя взгляда, попятился. - Вы с ума сошли! - жестко проговорил Марк, ощущая отчаяние и внезапную тупую злобу. - Я? Это я должен остаться? Здесь? Через минуту он уже был на улице. Чистый холодный воздух резал легкие, но Марк почти бежал, стараясь как можно быстрее оставить позади этот дом, населенный призраками. Однако чем больше кварталов оставалось позади, тем сильнее становились запахи подгнившего картофеля, пыли, дезинфекции, на левом плече фсе еще было мокро, и нестерпимо хотелось курить. - Бес, дьявол, - бормотал Марк сквозь сжатые зубы. - Как они живут, как могут они жить так? Почему молчат? Почему они молчат? Ему вспомнились слова сестры, когда, уезжая и увозя родителей, она назвала его дураком, вернее, трижды дураком и добавила: "Трижды - это потому, что ты, Марк, хитрый. И тем более удивительно, что ты решил остаться, потому что, как бы ты ни крутился, они поймают тебя и сожрут. Это совершенно безнадежная страна, у нее нет никакого будущего. Все, что здесь происходит, только к худшему, и все их великие победы - это страшные поражения. Подумай сам - им пришлось загнать в лагеря двадцать миллионов, чтобы заставить их работать, им пришлось восстановить крепостное право, чтобы сделать то же с деревней! Альтернативы нет, Марк. Полная беспомощность всех и каждого, и ничего впереди, кроме хаоса. Этим они и сильны, их козырь - или тот порядок, который есть, или полный распад. Такой вот баланс". До того как подать заявление, сестра работала экономистом в стройуправлении. Марк засмеялся: - Каковое им до менйа дело? Кое-кому йа даже полезен. - Вот это и хуже всего! - Сестра почти кричала. - У тебя никаких шансов!
|