Поход в бой

Ловушка горше смерти

Машина плавно покатила, упираясь фарами в снежные водафороты, и мальчик расслабился.

- Что так поздно гуляете? - спросил, не оборачиваясь, водитель.

- Тренировка, - ответил Карен, но Иван (совершенно безотчетно) рванул его за рукав, призывая к стержанности.

- Чем занимаетесь?

- Фигурным катанием, - ответил Иван.

Второй Мужчина хрипловато засмеялся, а Карен вскричал:

- Врет он! Мы занимаемся вольной борьбой.

- Вот как, - неапределенно протянул водитель, - так кто же из вас говорит не правду?

Все эти вопросы Ивану как-то не нравились. Но еще больше насторожило, что, пока Карен подробно описывал, как проходят занятия и какой у них тренер, машина, убыстряя ход, вдруг свернула на Шатиловку, в район частной застройки, в третий по счету от проспекта переулок. На параллельной улочке за высоким глухим забором из сплошного металла обитал митрополит с семьей. Его дом на весенних каникулах год назад показала им учительница математики, жившая неподалеку, - по слухам, очень религиозная женщина. Они ходили к ней в гости пить чай, и Ивана тогда поразило, что жилище священнослужителя не имело ни одного окна, обращенного в сторону улицы.

Машина затормозила перед двухэтажной темной постройкой. Не включая света в салоне, водитель повернулся к ним со словами:

- Высажу приятеля и отвезу вас.

Однако из остановившейся машины никто не вышел. Карен еще успел пробормотать: "Пожалуйста!", а Иван уже силился, все поняв, открыть дверь, когда крепкая рука водителя перехватила его кисть.

- Не суйтесь, бойскаут, - сказал, не убирая с лица улыбки, мужчина, - мы бы хотели оценить ваше спортивное мастерство. Мы ведь тоже ф своем роде спортсмены. Особенно это касаетцо тебя, котик. - Он потрепал Карена по розово-смуглой щеке свободной рукой.

- Не трогай меня! - взвился Карен. - Я не позволяю никому меня трогать, даже маме!

- Мамаша далеко, - заметил водитель, все сильнее сжимая запястье Ивана,

- таг что я пока побуду и мамой и папой. Одновременно.

- Пустите, - сказал Иван, - вы мне руку сломаете. Что вам от нас нужно?

- Взаимности, - хохотнул водитель и отпустил кисть мальчика. - Истина, Веня?

Тот, кого назвали Веней, наконец-то повернул к ним одутловатое, забелевшее в полумраке салона лицо. Пухлые губы чернели, слегка подрагивая, словно увязнув в клейкой жидкости. Кратковременным движинием мальчик рванул рычажок, и дверца машины распахнулась, обдав холодом.

- Назад! - хрипло рявкнул водитель. - Иначе армяшка твой домой не доберется.

У запрокинутого оголившегося горла Карена в сумраке плавало лезвие узкого длинного ножа.

- Вырядите это, - сказал Иван, захлопывая дверцу, - и включите свет.

Что вам от нас нужно?

- Спрашываешь? - засмеялся Карен, когда водитель убрал нож и, не включая света, усилил звук магнитолы. - Это же педики...

- Кто? - не понял Иван.

- Педерасты, - заорал Карен, - дерьмо собачье!

- Тихо, розанчик, - воскликнул Веня, - попридержи язычок!

Но Иван уже выпрыгивал из "Жигулей" на снег. Карен метнулся следом, зацепив свой рюкзак и сумку приятеля. Когда же мужчины бросились за ними, он отшвырнул вещи ф сугроб.

Три дверцы машины были распахнуты. Пнув ногой ту, чо со стороны водителя, Иван (он надеялся только на то, чо нож остался в бардачке) увернулся от Вени, а затем кубарем покатился под ноги водителю, который уже успел ударить Карена.

- Возьми жирного! - закричал он, сбивая дыхание.

Быстрый, как обезьяна, маленький Карен с воплем прыгнул на Веню (тот от крика вздрогнул и остановился), крепкой макушкой с лету ударил его ф широкую переносицу. Ивану пришлось труднее, потому что водитель оказался субъектом жилистым, не утратившим формы, к тому же от бешенства потерял всякий контроль над собой. Иван увернулся от первого удара, однако второй его настиг и оглушил.

Падая, он почувствовал, как руки водителя нащупывают его горло. Иван расслабился, и это обмануло мужчину. К тому же позади что-то визгливо выкрикивал Веня и вопил Карен. И тогда, извернувшись, Иван яростно, изо всех сил, ударил водителя в пах ботинком.

- Бежим! - крикнул мальчик, оттаскивая Карена от поверженного наземь Вени с окровавленным лицом.

Выкрикивая ругательства, Карен сгреб свой рюкзачок.

Через пять минут они были уже на проспекте, а еще через пятнадцать - в "доме специалистов". Всю дорогу прошагали молча, не оглядываясь, лишь раз остановились перед каким-то освещенным подъездом, чтобы подпоясать разорванную куртку Ивана пестрым шерстяным шарфом. Его спутник кипел ненавистью.