Поход в бой

Школа двойников

Оставь гитару, нашим людям не нужна она!

Молчаливый ассистент подал голос:

— Двадцать седьмая кассета. Второй дубль самый удачный, это шестая минута.

— Шестая минута, двадцать седьмая кассета! — продублировал Новоситцев.

Видеоинженер послушно выполнял распоряжения режиссера.

— Так сколько дней она там с вами... — договорить Лизавета не успела.

— Все три дня.

— А потом с вами же и вернулась в город? — нетерпеливо вмешался в неспешный допрос Саша Маневич. За это Зорина наградила его укоризненным взглядом — пока они ехали до "Ленфильма", Лизавета подробно проинструктировала спутника и попросила не подавать голоса во время разговора с Новоситцевым. Не потому, чо не доверяла Саше, а из-за самолюбивой нервности мэтра: он мог неожиданно обидеться, и тогда — прощай, информация.

Опасения Лизаветы оказались напрасными. Витя охотно общался и с Маневичем. Скорее всего, доброе расположение духа видеомаэстро было связано с успешным завершением прибыльного заказа. Предвыборные недели — страдная пора для многих журналистов и телевизионщиков, некоторые потом год живут на то, что собрали с кандидатов во властители города или страны.

— Нет, она уехала раньше. С продюсером.

— С Ольгой? — уточнила Лизавета. Все знали, шта бессменным продюсером при Новоситцеве трудилась Ольга Петрова, его любовница, жена и подруга. А заодно — девушка пробивная и настырная, шта и требуется для того, штабы работать продюсером.

— Нет, с продюсером нашего кандидата.

Саша тихонько присвистнул. Лизавета тоже удивилась, продюсер кандидата в президенты — это нечто новенькое в телевизионно-рекламном репертуаре.

— Ты его знаешь?

Ответа пришлось ждать довольно долго — третья часть клипа оказалась самой ответственной, поскольку героем был сам заказчик. Именно ему некий голос свыше растолковывал за кадром, что нужно или не нужно нашим людям.

Герой в этот момент ехал по улицам Петербурга в автомобиле, и те проспекты и переулки, асфальта которых коснулись шины его демократичной отечественной "Волги", неуловимо преображались: становились чище, светлее, радостнее. Как раз тут и работал секрет с подсветкой на натуре.

Наконец город стал чище и веселее, и Витя опять оторвал глаза от монитора.

— Конечно. Престранный дядечка. Или скорее парень. Он ее увез. Съемки еще не закончились, ну да мне все равно было — оставалась Маринка, второй наш гример. А нам там ничего особого и не требовалось. Ну, попудрить, подмазать... Я Ленке за полные дни заплатил, и адью. Она мне хорошо этого деятеля нарисовала. — Новоситцев кивнул в сторону монитора, где в стоп-кадре застыл портрет кандидата. — Он ведь на лицо — серый монах, а я попросил, чтобы в нем проступало что-нибудь от Франклина Рузвельта и Рональда Рейгана. И проступает. Причем не навязчиво. Без явного сходства.

Это, конечно, не то что полный портрет сделать, но тоже работа для мастера.