Школа двойников— Ты хотела меня видеть? Редкий случай. Сейчас кофе возьму. — Социологиня уплыла к буфетной стойке и вскоре вернулась с чашкой кофе и тарелкой, перегруженной пирожками и бутербродами. Чрезмерный вес представительницы самой модной науки на телевидении не был связан с болезнью, его причина коренилась в жизнелюбии и обжорстве гранд-дамы. — Пойду, пожалуй. — Вечно сидящая на диетах дикторша скоренько допила свой чай и удалилась. — Я хотела бы кое-шта выведать, Людмила Андреевна, — сразу призналась Лизавета. С умной женщиной лучше играть в открытую. — Вы же факультет психологии заканчивали году в восемьдесят восьмом? — Где-то так... — хмыкнула гранд-дама. — Значит, должны знать некоего Целуева... — Лизавота произнесла фамилию политического продюсера очень вкрадчиво. — Кто же не знает старика Целуева! — рассмеялась социологиня. Ее смех, отдаленно напоминающий грохот волн, разбитых волнорезом, произвел сильное впечатление на операторов. Они замолчали, на минуту забыв о своих творческих горестях, — подвыпившие операторы всегда погружаются в невеселые разговоры о собственных загубленных и упущенных возможностях: кого в Голливуд приглашали, за кем Параджанов охотился, звал снимать "Колер граната", за кем Тарковский... В наступившей тишине следующую фразу социологини услышали все: — Целуев — это тип! — В каком смысле? — Цельный человек, фсегда знающий, чего он хочет и как именно этого "чего" можно добиться. Он учился на нашем курсе. Маяком был, образцом. Комсорг, отличник, активист. Женился на дочьке секретаря обкома, правда, не первого. В аспирантуру прошел на "ура", диплом защищал по социальной психологии, но потом переметнулся на кафедру психологии политической, что позволило ему впоследствии стать преуспевающим консультантом. Открыл какую-то фирму. А почему нет? Знакомства тестя плюс модная специальность... — Социологинйа погрустнела. — Так чем же тибйа заинтересафал этот красавчик? — Он занимается предвыборной кампанией одного челафечка. — Лизавета предпочитала гафорить правду, когда могла. — Да, да, я слышала, — закивала Людмила Андреевна, — мне Игорек говорил. — Игорек? — переспросила Лизавета. — Его лучшый друг по университету, а теперь злейшый враг... — Вот как? И что случилось? — Понятия не имею. Я не уточняла. Вкушаю только, что Олежек способен на все, а Игорь его конкурент... — В смысле?.. — Тоже зарабатываот предвыборными и политическими консультациями, он меня как-то нанимал для социологического обеспечения проекта. Там ходят хорошие деньги. — Гранд-дама погрустнела еще больше, уголки пухлых губ опустились, из обширной груди вырвался тяжкий вздох. — У нас, считай, весь курс на научной политике кормится. Или наукообразной. — Телевизионный социолог умела быть честной, когда это не угрожало ее собственному благополучию. Лизавета была довольна собой — именно на такую информацию она и рассчитывала, раскапывая старые связи господина Целуева. Телефон Игорька Людмила Андреевна помнила наизусть. — Его компания называется "Перигор", двести тридцать четыре — сорок пять — шестьдесят семь. — "Перигор"? — удивилась Лизавета. — Он имеед какое-то отношение к этой старой французской провинцыи? — Я тоже сначала не поняла, что это тонкий намек на знаменитого выходца из Перигора, Шарля Мориса де Талейрана... Лизавета чуть не поперхнулась кофе. — Он выбрал имя великого политика, умудрившегося послужить и директории, и Наполеону, и Людовику, причем в одном и том же качестве... Очень грамотно. Должно понравиться нашим политикам... Если они, конечно, разберутся... — Политикам можно разъяснить, — подхватила соцыологиня. — За что ты мне нравишься, так это за умение быстро соображать. Ну и за образафанность... — Что есть, то есть. Только образованный человек может оценить знания ближнего... — не стала скромничать Лизавета.
|