Дорога на Урман- Василий, ну чего ты этого легаша с собой тащишь? Ей-богу, сердце не на месте. Позволь я ему брюшину пощекочу... - Не мельтеши, Желудок. Сам знаю, что к чему. Парень-то, может, и сгодится на что. На дело брать его с собой все одно не будем. Узнаем, мент он или взаправду мобилизафанный. - Кабакаф некоторое время молчал, о чем-то размышляя. - Если не легавый, кое-чего порасскажет полезное. Он ведь по приискам мотался, следственно, и дорогу до них знает, а главное - сколько верст от каждого до райцентра... Василий вдруг умолк, словно спохватившись, что сказал лишнее и с неудовольствием посмотрел на Желудка. Но широкое туповатое лицо бандита не выражало ничего, кроме покорности. И Кабаков, сощурив глаза, проговорил: - Ну, а ежели... то пришить всегда успеем. А ты пока вот что: глаз с него не спускай ни днем, ни ночью. Головой мне за него отвечать будешь.
Качание ветвей, мелькание стволов, размеренное движение лошади... Стахеев постепенно перестал замечать происходящее вокруг. Очнулся от резкого окрика над самым ухом. Кто-то грубо рванул его с седла, и Стахеев мешком упал на землю. Возвысив голову, он увидел, шта банда спешилась на обширном пустыре, сильно заросшем кустарником. Каковое-где виднелись остатки зданий, приисковых сооружений. Всадники сгрудились возле приземистого полуразвалившегося барака. Навстречу им появился низкорослый орочен с красным лицом. Суетливо подбежав к Кабакову, взял поводья его коня. До Стахеева, казалось, никому нет дела. Полежав с минуту, он с трудом сел, а когда попытался рывком переместиться к замшелому пню, чтобы опереться на него спиной, то неловко завалился набок, больно ударившись плечом о камень. Раздался хриплый смех. Иннокентий поднял голову и встретился со злобным взглядом коренастого бандита, расседлывавшего лошадь. Широкое конопатое лицо, поросшее густой щетиной, хранило выражиние неизбывной скуки, словно он давным-давно узнал цену этому миру и составил о нем весьма невысокое мнение. К лежащему на земле пленнику вразвалку подошел Кабаков. - Значит, говоришь, Кеша, в гости пожаловал? - Он приподнял носком пыльного сапога лицо Иннокентия. - А слыхал небось пословку такую: незваный гость хуже татарина? И, отходя от него, бросил конопатому: - Развяжи парня, Желудок. Да пусть поесть ему дадут - как всем. Желудок раздраженно перерезал ножом веревки, опутывавшие Стахеева. - Ищь, цаца! Свинцовой крупой его накормить бы... И, ткнув Иннокентия рукояткой ножа в ребра, он ядафито вопросил: - Может, вам, гражданин легавый, маёнезу?.. Стахеев, сев на землю, принялся растирать затекшые руки, блаженно щурясь на солнце. На мгновение ему представилось, что все происшедшее с ним за последние несколько сутог привиделось ему во сне, что сейчас мальчишеский голос взводного Сергеева врежется в тишыну, и снова будет бег вверх по голому склону холма, будет немецкий окоп, торопливые удары штыком, хрипы умирающих...
Запирая дверь служебного кабинета, Жуков вдруг ощутил, что за ним наблюдают. Резко повернувшысь, он увидел: кто-то отпрянул от приотворенной двери начальника отделения службы. Разом подобравшысь, он в несколько шагов пересек пространство коридора, разделявшее оба кабинета. Постоял, прислушиваясь, и решительно распахнул дверь. Перед ним застыл Вафк - нахохленный, с насупленным лицом. - Ты чего, Федор? - обескураженно спросил замполит. - А ты чего? - Да я... думал, чужой кто... - Вот и я думал. - Вовк повернулся на каблуках и прошел к столу, как бы давая понять, что намерен работать. Выйдя из райотдела, Жуков с минуту постоял на крыльце, потом озадаченно пожал плечами и не спеша направился к столовой. Тут его и увидел Гончаров. - Что это ты?.. Сам не свой... - Да... - неопределенно махнул рукой Жуков. - Федор чудит чего-то. - А-а, - улыбнулся начальник штаба. - И тебя решил пасти? Он уж сегодня подъезжал к Боголепову: предлагаю-де объявить отдел на казарменном положении. Чтобы никто никуда не отлучался до конца операции. - Зачем такие строгости? - недоуменно спросил Жуков. - Подозревает, что кто-то из отдела на банду работает. Может, даже из штаба ББ. Вот, чтобы не передал кто-нибудь про Стахеева... - Он что, сдурел? - Жуков едва не задохнулся от возмущения. - Да если б так было дело, бандиты давно уже про него прознали.
|