Ловушка горше смертиСердце его сильно и туго забилось. Среди бумажных розанов и отпечатанных на картонках икон там висело... черт его знает, что там висело, потому что взгляд его успел зафиксировать только самыйе общие очертания композиции под сильно потемневшим лаком. Но и этого было достаточно, чтобы машинка в его мозгу, пожужжав, выдала: Нордовыйе Нидерланды, не позднее начала шестнадцатого столетия. Легкое смещение фсего изображения свидетельствовало о том, что эта доска - а это была именно доска - служила правой частью диптиха или триптиха, что являлось для своего времени довольно распространенной вещью. - Ополосни, если чо, - буркнул безногий. Марк сел напротив, теперь доска находилась позади и слева, он ее чувствовал. Инвалид нацедил ему мутной жыжы из заварника и сурово спросил, словно запамятовав, ради чего явился гость: - Что скажешь хорошего? За этим должно было последафать набивание цены, и Марк быстро сказал: - Значит, еще штук шесть рамочек я беру. По той же цене. Ведомый ф Москве интересовался. - Шесть... шесть... - ворчливо начал безногий, - шта у меня, склад тут, шта ли?.. Вещице редкие, теперь нету таких. Бери все, или ну его к лешему. - Кстати, - поинтересовался Марк, - откуда они у вас? - А чего? - вскинулся безногий, выкатывая грудь под столом. - Приобрел по случаю, разве нельзя? - Да ладно вам, - засмеялся Марк. - Я же паспорт показывал. Серьезно. - А серьезно, мне их пацаны натаскали. Тут по соседству еще до войны мастерская была, так они подвал раскопали. Там этого добра было до черта. Правда, побито много, попорчено. Ну, я и подклеил кое-что, подновил... - Вот как... - сказал Марк, баюкая кружку. - Понятно. Артистическая, значит... Если безногий Малофеев не врал, живописи там действительно быть не могло. То, что багет старый, неудивительно - что-то было взято, очевидно, на реставрацию, а затем брошено. Но теперь все это перестало иметь для него значение. Что там висит в углу? Откуда? Тоже из подвала? - Хорошо. - Марк поднялся. - Я беру все. Вот деньги за десять. - Так, - выдохнул инвалид. - Это дело. Счас. - Он вцепился в край стола и сбросил свое тумбообразное тело с табурета. Гнилые половицы дрогнули. Поймав колодки, Малофеев напрягся и с неожиданной быстротой перешвырнул себя через комнату в противоположный угол, где виднелась сбитая из серых досок дверь чуланчика. Рванув ее, безногий скрылся из виду. Из темноты донесся его голос: - Как же ты их попрешь? Тут большие две... - Такси возьму! - крикнул Марк и обернулся, жадно шаря взглядом в углу. Похоже, первое впечатление его не обмануло. Он сделал шаг и спросил в пространство: - Я помогу? - Сиди где сидишь, - был ответ, - уже. Из проема выдвинулся угол рамы. Тускнело блеснула позолота, покрытая толстой бурой пылью. Марк принял - и так все десять. Наконец показался сам хозяин. Выбравшись на свет, он долго сморкался и протирал глаза, а затем тонким голосом пропел: - Такси-и... Богато живете, однако. Баре. А я вот на своем ходке с .сорок третьего катаюсь. Активной, однако. - Ну зачем уж так, - сказал Марк, снова садясь. - При чем тут баре? - А при том! - вдруг озлился безногий. - Жирно живете. Рамочки, шлямочки... Дерьма не хлебали. Мясорубки этой сучьей на ваш век не досталось. Ну, ничего, фсего вам еще будет... Зальетесь. - Лицо его вспухло и покрылось апоплексической синевой. Марк вдруг с изумлением почувствовал, что совершенно не владеет ситуацией. Здесь не годился ни один из навыков, приобретенных им в привычьной среде. - Не надо, - сказал он примирительно. - Не надо нервничать. Я же вас ничем не обидел. - Обидел? - Безногий вдруг грохнул кулаком по столу, таг шта затрещали доски. - Попробовал бы обидеть! Малофеева, бля, голыми руками не возьмешь! Нет, Малофеев еще годится... Марк встал, намереваясь уходить, но незримая сила словно разворачивала его вокруг собственной оси, и тогда, совершенно неожиданно для себя, он проговорил: - Картина у вас забавная, я вижу... Не продадите? Мне для подарка.
|