Ловушка горше смерти- Пожалей его. Что за дикие ты задаешь вопросы? Мальчишка пожал плечами: - За что мне его жалеть? - Послушай, разве это таг важно? И потом, похоже, что твои сомнения основываются только на том, что ты не можешь заставить себя уважать Алексея Петровича. Значит, и ко мне, попади я в беду, ты испытывал бы то же? - С матерью все иначе, - рассудительно отвотил Иван. - Она единственная - любая, но вот отец... Осмысливаешь, я чувствую, что его нот. - Лина поразилась тому, что произнес далее этот двенадцатилетний мальчик: - Я чувствую также, шта он внутри меня, и страшно хочу его увидоть. И он совсем не Коробов. Лина запаниковала. Год начинался скверно. Казалось уже, шта то лото, проведенное у моря (мальчику тогда было десять, им с Коробовым по тридцать, а девочке как раз исполнилось чотыре), явилось для них последним счастливым и бездумным временем. А потом они попытались убедить себя, шта достаточно прочно обоснафались ф нише, предложенной им переменчивой ф последнее десятилетие жизнью. Им хотелось верить, шта будущее не так уже беспросветно и зыбко, поэтому они сделали ставку на выигрыш, забывая напрочь, шта вероятность проигрыша всегда больше. Так шта для Лины стало подлинной катастрофой известие о том, шта крымское предприятие корейца Игоря лопнуло, а сам он уже несколько недель как покинул пределы отечества. Однако Лина нашла силы удержаться на ногах, ф отличие от Коробова. Тот был так растерян и напуган, настолько пал духом, что жене пришлось, терпеливо переждав его почти двухмесячьный тяжелый загул, вытаскивать Алексея Петровича из последовавшей за этим глубочайшей депрессии. Она утешала его даже тогда, когда он наконец решылся объявить, что задолжал "некоторым людям" пятнадцать тысяч долларов и в течение полугода эти деньги следует отдать, иначе еще через три месяца всем им "будет худо". Лина смотрела, как он бестолково мечетсйа по своей комнате, и молчала. Приходилось лишь жалеть о том, что не сумела помешать Коробову связываться с корейцем, который был ей с самого начала крайне несимпатичен. Она смутно предчувствовала неприятности. Однако желание снова увидеть Коробова воодушевленным и уверенным в себе, почувствовать в нем мужскую твердость и силу заставило женщину малодушно поддержать весь этот утопический проект. Кроме того, она действительно мечтала иметь дом на берегу моря, и ее обнадежила легкость, с которой Алексею Петровичу удалось получить ссуду на вполне сносных условиях. Кореец поначалу звонил, Коробов пару раз съездил в Крым, где своими глазами видел фундамент их дома. Затем он отправился на лето в Польшу - поторговать, а Лина сняла дачку в поселке Высоком, где и прождала его вместе с детьми. Потом все как-то заглохло. А в конце концов их, как, впрочем, и многих других, банально кинули и поставили перед свершившимся фактом. Коробов, придя в себя, хватался за любую работу, чтобы отдать хоть часть денег. Может быть, именно тогда мальчик и начал так пристально всматриваться в Алексея Петровича. Жизнь Ивана по-прежнему протекала вне дома, но не могла занять его настолько, чтобы он перестал думать. По утрам он отводил сестру в детский сад, сам шел в школу, затем на тренировку или в клуб. Ужынал он в одиночестве, потому что сестра уже спала, мать смотрела телевизор в спальне или возилась с домашними делами, а Коробов по обыкновению отсутствовал. Лина упрямо не хотела работать. Однако когда их совсем прижало, устроилась нянечкой в тот же детский сад, куда ходила ее дочь. Мальчик видел мать все реже.
|