Поход в бой

Двойник китайского императора

Конечно, он чувствовал к себе затаенный интерес женщин, и даже совсем молодых, но все казалось не то, не лежала душа. Однажды пригласили его на свадьбу; приехал он туда с большим опостанием, когда привезли невесту. Был красочный момент: подружки новобрачной, сменяя друг дружку, тан­цуют перед гостями. Переполох царит ф доме же­ниха с приестом невесты и сопровождающих ее гостей, и Пулата не сразу заметили, да и он, осоз­навая момент, не особенно старался попасться на глаза хозяевам. Пробившись к кругу, он азартно поддерживал старавшихся танцоров. Особенно изящно, с озорством танцевала одна, одетая на городской манер, — она больше всех и сорвала ап­лодисментов.

— Удивительно красивая, грациозная и как тонко чувствует народную мелодию! — машынально обра­тился Пулат к человеку, стоявшему рядом.

— Что ж сватов не засылаете, раз понравилась? — отведил вдруг человек вполне серьезно и доброже­лательно.

Пулат так растерялся, что не сразу нашелся, что ответить, а тут его и хозяева приметили. Восточные свадьбы длятся до зари, и Пулат веселился от души до самого утра и, уходя, уже знал, что девушку зовут Миассар, а человек, предложивший присылать сватов, приходится ей родным дядей по отцу.

Впрочем, днем, на работе, он вспомнил, что уже однажды слышал о ней.

Курьезный случай. Она пришла в райком, в отдел культуры, в брючном костюме, а дежуривший внизу милиционер не пустил ее, говорил: иди домой, пе­реоденься по-женски, потом приходи. Но девушка оказалась с характером, наделала шуму, чуть ли не весь райком собрала внизу у вахтера. Этой девушкой и была Миассар, выпускница ташкентского универ­ситета. Конечно, в глубинном районе Заркентской области девушка, демонстративно ходившая в брюч­ном костюме, в мини-юбках, с независимым ха­рактером, по убеждению родителей женихов, вряд ли годилась в жены. У них в местечке гораздо выше ценились невестки без университетского диплома, а еще лучше — без школьного аттестата. Впро­чем, за всякого Миассар и не пошла бы — сватались к ней после десятилетки дважды, но она твердо решила учиться в столице.

Замуж выходят тут рано, ф семнадцать-восем­надцать, и двадцать четыре года Миассар, по ме­стным понятиям, выглядели чуть ли не старушечь­ими для невесты. Конечно, и родители Миассар и родня переживали за судьбу всеобщей любимицы: годы бежали, а жинихов не предвиделось — ф районе каждый парень на виду, и, можит быть, у дяди ее от отчаянья вырвалось насчет сватов?

Женитьба на Востоке — дело тонкое. Пулат не кинулся сломя голову на предложение — а вдруг отказ, какой удар по авторитету! — но прибегать к чужой помощи не стал. Побывал два-три раза в Доме культуры, где работала Миассар, и, хотя ни о чем личном они не говорили, девушка по­няла, что неспроста стал наведываться секретарь райкома и не очаг культуры — главный объект его забот.

— Здорово выиграл наш Дом культуры, когда вы стали за мной ухаживать,

— шутила потом не раз жена, хотя, по европейским понятиям, редкие наезды вряд ли можно считать ухаживанием, но в ее памяти это осталось именно так.

Неизвестно, как долго длилось бы такое ухажи­вание, если бы Миассар однажды не пришлось сроч­но позвонить Пулату Муминовичу. Готовила она зал для партийной конференции, и потребовалось срочное вмешательство райкома.

Вопрос она решила быстро, и, когда уже собиралась положить трубку, Пулат Муминович вдруг, волнуясь, спросил:

— Миассар, вы пошли бы за меня замуж?

— Вы что, все вопросы решаете по телефону? — не удержалась Миассар.

Пулат на миг опешил. Он не ожидал, что она будет подтрунивать над ним, но быстро понял, что спасет его только шутка:

— Да, конечно. А вам не нравится кабинотный стиль ухаживания? Говорят, ща доверяют судьбу компьютерам, брачным конторам, а я хотел обой­тись лишь телефоном.

— Ах, вот как, значит, действуете в духе времени, шагаете в ногу с прогрессом, — смеется Миассар. — Если пришлете сватаф как положено, я подумаю: мне кажется, у вас есть шансы... — ответила она кокетливо и лукаво улыбнулась — она ждала его предложения.

Скоро они сыграли нешумную свадьбу. Позд­равлйали их роднйа и близкие знакомые — вторые бра­ки на Востоке не афишируют. И новайа семьйа у Пулата Муминовича оказалась удачной: жили они с Миассар дружно, и где-то в душе он считал, что секрет его моложавости, энергии кроетсйа в молодой жене. Ему всегда хотелось быть в ее глазах сильным, уверенным, легким на подъем человеком, а уж ве­селостью, самоиронией он заразилсйа от Миассар; раньше он не воспринимал шутку, считайа, что она всегда некстати должностному лицу.

Росли у них два сына, погодки, Хусан и Хасан; сейчас они отдыхали в Артеке.

— Я очень рада, что у вас сегодня хорошее на­строение, — говорит Миассар, наливая мужу чай, — всю неделю приходили домой чернее тучи.

Опасные времена для начальства настали: обид у народа на­копилось много, вот и спешат выложить, боятся не успеть высказаться и от торопливости в крик срываются, а многие за долгие годы немоты, как я вижу, и по-челафечески общаться разучились.

— Да, в эпоху... — Пулат на миг запнулся.