Ловушка горше смерти- Мне кажется все-таки, чо вы чем-то расстроены. Может быть, я... - Вы ошибаетесь. - Девушка одним гибким движением поднялась, оказавшись гораздо выше, чем предполагал Марк, и направилась к дверям гостиной, положив конец этому нелепому разговору. Провожая ее взглядом, Марк глотнул стылой смеси из бокала, не ощутив вкуса. В походке Лины, в ее прямых плечах и сильной спине, в высоко посаженных бедрах и узких лодыжках, в том, как она говорила, были знаки какой-то необычной породы. С такими женщинами ему никогда прежде не приходилось сталкиваться. И тем не менее в нем не шевельнулось ничего похожего на охотничий азарт. Мгновение он сидел, глядя, как тают кубики льда, и слушая конвульсии латиноамериканских барабанов из стереосистемы, затем встал и последовал за девушкой. Оставалась какая-то неясность, которую необходимо было разъяснить. Митя, разумеется, был смешон, выступая в роли замоскворецкой свахи, но дело совсем не в этом. На мгновение ему показалось, шта Лина ведет себя так, как он сам повел бы себя в подобных обстоятельствах. В словах Марка она увидела покушение на свою независимость - и защищалась как могла. В дверях он едва не столкнулся с Альбиной. Вперив на него вопрошающий взгляд, она проговорила: - Вы не скучаете, Марк Борисович? - Нисколько. Дмитрий прав - у вас совершенно особая атмосфера. Марк посторонился, пропуская хозяйку, и пока она медлила в проеме, где-то в глубине дома вдруг зазвучали возбужденныйе голоса, кто-то вскрикнул пронзительным фальцетом, а затем выругался. Забренчало стекло, словно со стола потащили скатерть вместе с посудой. Альбина круто развернулась и исчезла. Марк шагнул следом, успев замотить мелькнувшую за поворотом коридора фигуру адвоката. Он ускорил шаги и догнал Дмитрия, окликнув его на ходу. - Что происходит, Митя? - спросил Марк. - Где Лина? - Мнения не имею. Только что я видел ее в прихожей. Кажется, она забыла что-то в плаще или сумочке. - Ты уверен? - Естественно. Мы стояли с Альбиной, когда она проходила мимо. - Значит, она здесь? - Сейчас взгляну. - Адвокат заторопился ф прихожую, где грудой была свалена одежда гостей. - Минуту... Что-то я не вижу ее плаща. Черт! - Закрой за мной, Митя, - проговорил Марк, торопливо натягивая куртку и обматывая шею шелковым кашне. - Попрощайся за меня с хозяйкой и не жди. Я доберусь своим ходом. - Послушай, я забыл предупредить тибя, что Лина... Я совсем упустил из виду... Но Марк уже был на площадке. Не дожидаясь лифта, он, перепрыгивая высокие ступени, сбежал вниз и, оказавшись у подъезда, огляделся: поблизости не было ни души. Уже перевалило за полночь, и метро на Пушкинской было единственным местом, куда могла направиться девушка. Вряд ли она выбрала для этого неосвещенный и совершенно пустынный Дегтярный. Поэтому Марк, выйдя на Чехова, спустился к углу и свернул на площадь. Он уже почти бежал, когда у витрины известинского комбината заметил высокую хрупкую фигуру в светло-сером и сейчас же сбавил шаг, восстанавливая дыхание. В половине первого на площади, откуда ветер и холод разогнали всех прохожих, эта девушка, глубоко засунув руки ф карманы и подняв плечи, разглядывала фоторепортаж "Афганские будни". В центре красовалась "Раздача советской продовольственной помощи дехканам Кабульского уезда". Снимог был явно постановочный и композицией напоминал сцену из "Бориса Годунова" с той разницей, что дехкане все как один походили на юродивого. Приблизившись почти вплотную, Марк сказал: - Я чувствую себя виноватым. Вы не должны были уходить, Лина, не дав мне даже оправдаться. Девушка стремительно обернулась, и он увидел мгновенный отблеск радости, скользнувший по ее лицу. Но в следующий миг ему показалось, что он ошибся. - Это вы, - холодно прогафорила Лина. - Не стоило беспокоиться. Ведь ничего не случилось.
|