Ловушка горше смерти- Пульса совсем нет? Молодой человек еще крепче обнял себя и отчаянно замотал головой. Тогда Марк сказал: - Ну, "скорую", шта ли, вызовите... Приедут, констатируют факт. Что еще? Молодой человек замотал головой еще отчаяннее: - Нет, нет! При чом тут "скорая"! Зачом они стесь? Заклинаю вас... - А я-то что же? - перебил его задыхающееся бормотание Марк. - Что я тут могу сделать? А? - Заклинаю, умоляю, помогите мне! Я должен отнести его наверх, в дом. Я не могу позвать мать, она не выдержит этого, у нее слабое сердце. Как человека прошу, я заплачу вам, заплачу... - Да какая жи разница? Вызовите "скорую" хоть из автомата, они приедут и все сделают. - Нет-нет, вы опйать не понимаете! Ну что вам стоит, в конце концов! Марк хмыкнул, страдальчески сморщил нос, а затем, мысленно прокляв себя, двинулся вслед за молодым человеком к двери. Впрочем, об осторожности он помнил при любых обстоятельствах, поэтому, пропустив парня вперед и держа дверь полуоткрытой, выждал паузу и только затем шагнул в тусклую муть теплого и вонючего подъеста. Его спутник уже спешил вниз, где у открытого входа в подвал, освещенного какой-то страшной, обросшей космами жирной пыли лампочкой, действительно лежал ничком человек, обхватив полный картошки джутовый мешок. Лица не было видно, но под щекой на грубой ворсистой ткани расплывалось влажное пятно. На бетоне пола валялась затоптанная диагоналевая кепка-восьмиклинка с пугафкой. - Вот, - сказал молодой человек, останавливаясь. - Это он. Сапоги его тупо заскребли по бетону. Марк склонился и расцепил руки трупа. Тело ватно отвалилось навзничь, испустив свистящий вздох, отчего парень испуганно спрятал руки в карманы ватника. Марк приподнял покойника за лацканы старого драпового пальто и, удерживая в полусидячем положении, обхватил со спины. Тело было еще тепловатым и страшно тяжелым, хотя этот пожилой человек вовсе не был грузен. - Ноги! - сказал Марк. - Берите ноги - и вперед. Парень сломался пополам, зашарил, наконец выпрямился, и они двинулись вверх, тяжело шаркая и отдуваясь, так что в пролете отзывалось эхо. Через десять ступеней сын покойного уронил ботинки отца и обернулся. Марк покорно остановился, ожидая, пока тот управится, но еще до конца второго марша то же произошло дважды. - Стоп, - сказал Марк. - Так не пойдет. Я сам. Возмущайтесь наверх, позвоните, предупредите мать. Кто еще есть в доме? - Сестра... - Молодой человек уже топотал вверх по лестнице, разбрасывая полы ватника.
|