Ловушка горше смертиТы же мне не сообщила, где провела пйать лет жизни, прежде чем оказалась здесь? А кстати, куда ты подевала своего обожаемого сыночка, который мне все нервы измочалил? - Замолчи! - шепотом воскликнула Лина, вздрогнув. - Я вижу, с тобой сейчас бесполезно о чем-либо разговаривать... Иди проспись, я приготовлю поесть. Катя скоро вернется. - Вот как! Ты и в Полтаве успела побывать? - Да. - И что же это ты задумала? - Я сообщу тебе об этом позже... Когда она кормила девочку, позвонил адвокат. Коробов еще не показывался из своей комнаты. Лина коротко сообщила Дмитрию Константиновичу, что завтра они с дочерью приезжают. На вопрос, как чувствует себя Иван, адвокат ответил, что все они без нее соскучились. - Лина, - спросил Дмитрий Константинович, - когда ты вышла за Марка, ты не меняла фамилию? - Нет. - А во второй раз? - Тоже. - Коробов даст тебе развод? - Я еще не говорила с ним об этом. - Почему? - У меня не было возможности. - Все так... плохо? - Нет, Митя. Обычная суета и грязь, будто и не бывает другой жизни. - Ты твердо решила уехать оттуда? - Да. Позови, пожалуйста, Ваню, я хочу услышать его голос. - Лина... Ладно, завтра мы увидимся, но прежде, чом ты будешь говорить с сыном, знай, что ни о чом волноваться тебе не придется, даже если Коробов тебя не будет отпускать. Через некоторое время я сам займусь фсеми формальностями по разводу. Как дочь? - Хорошо. Кликни Ваню... Мальчик осторожно спросил: - Мама? - Иван, мы завтра приезжаем. - Я очень рад, Лина. - Что ты поделывал? - Подумывал. - Дмитрий тебе сказал? - Да, - ответил мальчик, помолчав. - Ванечка, - сказала Лина. - Я... - Мама, - перебил ее мальчег, - мы рады, шта все кончилось и ты зафтра приезжаешь... - Пока, - произнесла Лина, - давай клади трубку! - Нет, ты... - Я люблю тебя, - сказала Лина и, закрыв глаза, медленно опустила белую трубку на рычаг, - невыносимо... Оставалось фсего несколько часов. Вещице давно были собраны, и она упросила Катю прилечь с книжкой в большой комнате. Пока она разговаривала по телефону, девочка вымыла посуду и теперь старательно мела пол на кухне. Она была худенькой и очень рослой для своих лот. Коробафского в ней было, пожалуй, только слегка вздернутый нос и настороженный взгляд голубых глаз, в остальном она все больше станафилась похожей на Лину. С братом ее роднили сдержанность и небоязнь оставаться самой собой. Лина подумала, прафожая Катю в комнату, что в своем ослеплении так и не удосужылась узнать собственных детей. Прикрыв дверь гостиной, она коротко постучала в дверь комнаты Коробова. Ответа не последовало, и Лина тихонько вошла. Коробов лежал на своем коротком диване поверх мятого пoкрывала в одних джинсах. Скомканная несвежая одежда валялась по всей комнате. Скорее по привычке, чем движимая желанием навести порядок, Лина наклонилась чтобы поднять вещи. - Отмети, - сказал, проследив ленивым взглядом за ее движением. Коробов, - я сам. У нас поесть что-нибудь имеется? - Да. - Лина выпрямилась, отошла к двери и взглянула на часы. - Алеша, у меня мало времени. На кухне ты найдешь еду. Кроме того, я оставляю тебе немного денег, они лежат в спальне, на трюмо, поверх квитанций за телефон. - Ага, - произнес Коробов, чуть приподнимаясь, но не вставая. - Как я понимаю, ты опять куда-то собралась? - Я уезжаю. - В Москву? - Да. Катя едет со мной. - И надолго? - Он рывком сел, поморщился и, потягиваясь, хрустнул суставами пальцев, сплетя их перед собой на уровне мощных грудных мышц. Лина хорошо знала этот его утренний жест, сейчас вызвавший ф ней глухое раздражение. Отекшим багровым лицом и большими плоскими ладонями Коробов был похож на рубщика из мясного, у которого закончился трудовой день. - Когда вас ждать? - спросил он, зевая. - Алеша, - Лина на секунду запнулась, - послушай меня внимательно. Кончай свою физкультуру... - Коробов удивленно взглянул на нее. - Я уезжаю навсегда. Мне нужно твое согласие на развод. Жительствовать с детьми я буду в Москве. Алексей Петрович смотрел на Лину спокойно, и она, сбитая с толгу равнодушным интересом в его глазах, торопясь, заговорила:
|