Ловушка горше смертиОна сидела, выпрямившись, позади вертлявого водителя, глядя, как истаивают в сумерках квартал за кварталом. Мелькнула и пропала улица, где они жили с Манечкой; позади этого входа в метро Коробов, тогда еще женатый, назначал ей, таясь, свидания. Из этого здания, напоминающего сиротский приют, они с мальчиком поспешно бежали с новогодней пионерской елки, чтобы вот в этом крохотном кафе съесть по толстому эклеру, запивая теплым лимонадом из пластиковых стаканчиков... В новом оперном Лина так и не побывала, как, впрочем, и в прежнем, теперь заколоченном и ветшающем театре, который на секунду возник и пропал позади... Без всякого сожаления она покидала этот скрытый в себе самом муравейник, вселивший в нее чувство убийственной простоты существования. И чем сильнее становилось это чувство, тем глуше был страх, чо за все придотся расплачиваться. Там, где ждал ее сын Марка, в этой призрачной, как от начала до конца выдуманная книга, жизни, Лине уже не было места... Она вспомнила, каг Марк воскликнул, узнав о том, чо у них будет ребенок: "Не бойся! Пусть мы маленькие и нагие, каг зверьки в этой холодной пустыне. Но мы не дадим себя приручить. И все начьнем заново. Никто не посмеет сказать тебе: хватит блуждать, спустись наконец на эту паскудно-обольстительную землю". Город кончился пыльной ладонью привокзальной площади, слафно точкой в конце этой, каг казалось тогда, лишенной смысла фразы.
|