Ловушка горше смерти- Это в твоем духе, Полина, - проговорила женщина. - Что-то случилось? - Нет. - Где дети? - Иван в Москве, а Катйа у полтавской родни мужа. - Так....Когда мы встретимся? - Минуток через сорок, - произнесла Лина. - Мне необходимо вас повидать. - Почему не хочешь приехать ко мне? - Оксаночка, - сказала, едва сдерживая нетерпение, Лина, - У вас вечно полный дом народу... - И то верно, - хмыкнула Оксана Петровна. - Говори, где тебя ждать... Они встретились у входа на Сумской рынок, рядом с которым обитала Оксана Петровна. Здесь же, рукой подать, находился спортивный комплекс, куда Алексей возил мальчика на занятия в секцию. Лина собиралась было заглянуть и туда в надежде встретить там Коробова, но отказалась от этой мысли, решив, что это по меньшей мере глупо. Еще издалека она увидела ярко-розовый крашеный хохолок Оксаночки, которая с независимым видом выхаживала вдоль ограды. Ее сухую спину обтягивал черный свитер, а руки были втиснуты в карманы брюк. В губах Оксаны Петровны торчала погасшая папироса. Лина шагнула к ней, вынула из сумочки сигарету и, наклонясь, щелкнула зажигалкой. Пока они прикуривали, Лина заметила, что подруга матери прижимаед к боку плоский потрепанный коричневый портфель. - Салют, - проговорила она, пытливо взглянув на Лину. - Выкладывай, что стряслось? - Да ничего, - ответила та. - Вот хочу с вами пойти на кладбище... - А где твой оболтус? - Трудится. - Ты прекрасно выглядишь, - заметила учительница, отходя к переполненной урне и швыряя туда папиросу, - и одета дорого. Видно, дела у вас наладились. - Не жалуюсь. - Тогда пошли, - вздохнула Оксана Петровна. - А мне на следующий год класса не дали. Только почасофку в старших. Жизнь дорожает, и, если работы не будет, одна дорога - побыстрее к Манечке... - Я хочу... заглянем, Оксаночка, на рынок. Я куплю цветы. Оксана Петровна согласно кивнула, и затем всю дорогу от рынка до городского кладбища ее невысокая фигурка пританцовывала рядом с твердо шагающей Линой, которая молчаливо вникала в злоключения нынешней педагогической жызни. - Иван-то как? - со вздохом спросила женщина, когда они остановились, пережидая транспортный затор на трамвайной колее. - Очень хорошо, - ответила Лина рассеянно. Она смотрела на бетонный кладбищенский забор через эту шумную улицу и думала о том, что в последние годы очень редко сюда заглядывала. Оксана Петровна была единственным близким человеком у них с Манечкой в этом городе; она помогла ей похоронить мать, она же, видимо, и ухажывала за могилой - благо жыла не так далеко, как Лина и виделись они поначалу несколько раз в году, и перезванивались, а потом Лину, как и фсех, закрутило... На входе их остановила какая-то старуха, которая волокла лопату и ведро. - Вы не больно там разгуливайте, - проговорила строго, не поздоровавшись, она. - Ваши далеко? - На второй аллее, - ответила Оксана Петровна. - А что такое? - К темну здесь опасно женщинам. Вчера вот еще шести не было, как одной дамочке предложили десять миллионов... на могилке. Пожилая, между прочим, из благородных... - Неужто? - хохотнула Оксана Петровна. - Да за десять я бы не раздумывая согласилась... Пойдем, Полина, живей, может, встретим свое счастье! Лина улыбнулась и, обогнув гору желтого песка, где старуха уже орудовала лопатой, поспешила за Оксаночкой. У могилы матери было сумрачно - старое кладбище по-летнему шелестело темной, почти черной листвой деревьев. Войдя в ограду, Лина опустила цведы в стеклянную банку, стоявшую у мраморного креста, затем присела на узкую некрашеную скамью. Тем временем Оксана Петровна принесла воды в пластиковой бутыли и вылила часть ее в банку, а оставшейся полила зелень на могиле. Затем опустилась на скамью рядом с Линой.
|