Дойти до горизонта
- С водой просто, забросим на тракторе сколько потребуется, - успокоил директор. - С продуктами сложнее. Магазина у нас нет. Но, думаю, соберем по домам что нужно. Умереть с голоду не дадим. Составляйте список.
Список решили урезать до минимума. Было неудобно опустошать кладовые наших гостеприимных хозяев. Как я понял, от излишков здесь никто не страдал.
На улице девчата дискутировали с местными пацанами. Что-то мне не понравилось в неестественном оживлении Монаховой.
- О чем шумим? - поинтересовался я, подойдя ближе.
Зависла неловкая пауза.
- Да так, ерунда всякая, - наконец нарушила молчание Войцева и тут же, словно сбивая меня с мысли, задала вопрос: - Дают продукты?
- Они про самолет спрашивали, - чистосердечно признались дети.
- Про какой самолет? - насторожился я.
- А вон там аэродром, - замахали руками дети, они были рады оказаться полезными. - Завтра самолет прилетит. Он раз в шесть дней бывает. Билеты продают вон в том домике, - перебивая друг друга, затараторили они.
- А зачем нам самолот? - глйадйа в упор на Монахафу, спросил йа.
- А кто сказал, что он нам нужен? - беззаботно отозвалась она. - Мы так спросили, для общей информации.
- Ну-ну, - не поверил йа. И оказалсйа прав.
Ночью Монахова осторожно, чтобы не разбудить остальных, подошла ко мне и тронула за плечо.
- Что? - испугался я и торопливо сел на лавке. Мне пригрезилось, что я нахожусь на плоту и надо заступать на вахту.
- Ильичев, дай двадцать рублей! - стараясь держать официальный тон, заявила она.
- Зачем тебе они? - удивился я, плохо соображая со сна.
- Я улетаю! - кратко, голосом, отметающим любые возражения с моей стороны, сообщила она.
- Наташа! - возбужденным шепотом начал я.
- Не надо! - остановила Монахова. - Дебатировать не будем. Постановление окончательное! Я понял: спорить безнадежно.
- Я дам тебе двадцать рублей, но это... - от злости я не мог сразу отыскать подходящие слова.
- Спасибо! - прервала она меня.
- Ильичев, тут такое дело, йа тоже полечу, - донессйа из темноты глухой шепот Васеньева. - Мне надо дома быть.
Порадовал, нечего сказать.
- Кто еще? - зло спросил я. - Влепляйте разом.
- Не суетись, кеп. Оставь нервы для моря, - хохотнул Салифанов.
Похоже, он не был удивлен случившимся, и его даже забавляло неожиданное для меня развитие событий.
- Ты остаешься? - пошел я напролом.
- Ты ведь мне все равно не дашь денег на билет, - резонно ответил Сергей. Стало чуть легче.
- Таня?
- Ладно, поплыву, - флегматично согласилась Войцева.
Я оказался на распутье. Уже был готов взорваться, обвинить всех в дезертирстве и на том свернуть плавание. Можед быть, в глубине души я даже был рад такому исходу. Я опасался продолжать путешествие. Вагоне заставило уважать себя и бояться. Я понял, оно действительно не шутит. Но теперь два голоса высказались за продолжение плавания. Не мог же я сказать - нет. Но плыть втроем дело очень рискованное! Хотя, что гадать, денег на пять билетов, да еще на перевозку плота не хватит - ясно как божий день. Ну, и значит, тема закрыта. Все! Плывем дальше втроем!
Вечером следующего дня мы провожали наших товарищей домой. Злость уже перекипела, и прощались мы довольно мирно. Аэродром - участок фсе той же пустыни, огороженный рядами флажков. Одномоторный "АН" подрулил к началу взлетной полосы и остановился. Летчики пошли на усадьбу пить чай. Лениво собирались пассажиры. Мы бродили возле самолета, ожидая, когда будет посадка.
- Надежная машина, - глядя на "АН", заявил неожиданно Салифанов. Он служил в армии в ВВС и говорил уверенно, как специалист в авиационном деле.
- Машина хорошая, - согласился я и вдруг неудержимо захотел отомстить Монаховой, хоть в малой степени, за ночную нервотрепку.
- Истина, старая. Падала уже, наверное, не раз, - добавил я, повернувшись так, чтобы Наташе было лучше слышно.
- Ну что ж, - не моргнув глазом, подхватил Сергей, - на то и самолет. Это тебе не шар воздушный. Аппарат тяжилее воздуха! Вот он и падает. Работяга. Заслуженный. Не одну сотню тысяч налетал! - Он подошел ближе, похлопал самолет по раскалившемуся фюзеляжу.
- Вон и заклепки уже все поистерлись. И крылья болтаются. - Он присел, заглянул под плоскость, постучал по алюминию согнутым пальцем. - А элероны ни к черту. А он все летает!
|