Смертельная скачкаАрне горячо поддержал ее приглашение и открыл еще одну бутылку вина. - Великий маленький повар, - с чувством собственника заранее оценил он кулинарное искусство жены. Великий маленький повар откинул назад густые светлые волосы, и они рассыпались по длинной элегантной шее. У нее был благородный овал лица и на щеке три маленькие коричневые родинки, будто небрежно брошенные веснушки. - Приходите в любое время, - еще раз пригласила она.
***
Я вернулся на такси в отель и только через час с трудом заснул. Утром проснулся в семь, чувствуя себя как боксерская груша. Принимая ванну, я заметил в зеркале на левом плече темно-малиновый кровоподтек размером с тарелку - воспоминание о столкновении с катером. Вдобавок от вчерашнего чрезмерного напряжения ныла каждая мышца. Дэйвид Кливленд явно не годился в чемпионы по плаванию. Ванна, завтрак и костюм не улучшили настроения, не добавил бодрости и звонок Гуннару Холту. - Приезжайте, если хотите, - проворчал он. - Но мне нечего вам сказать. Вы напрасно потратите время. Как и все следователи, которые тратят уйму времени, слушая людей, которым нечего сказать, я, разумеется, поехал. У него была конюшня, примыкавшая к скаковой дорожке, и агрессивные манеры. - Вопросы, вопросы, - сердито бормотал он, - а говорить-то не о чем. Я расплатился с водителем такси. - Не надо было отпускать такси, - заметил он, - вы же скоро поедете назад. - Я могу вернуться поездом, - улыбнулся я. - Вы не похожи на официального представителя Жокейского клуба. - Он с ухмылкой разглядывал меня. - Буду очень признателен, если вы покажете мне своих лошадей, - сказал я. - Арне Кристиансен говорил, что у вас хорошие скакуны, и они в этом году выиграют много призов. Естественно, он сразу расслабился и жестом показал на большое строение, расположенное на противоположной стороне утопающего в грязи двора, куда мы и направились. Он в высоких резиновых сапогах, я в начищенных ботинках. Всем своим видом он показывал, что мне не стоило приезжать без соответствующей экипировки. Гуннар Холт, маленький крепыш средних лет, был типичным тренером, который прекрасно ладил с лошадьми и, как я догадывался, гораздо хуже с их владельцами. На английском он говорил с ирландским акцентом. Конюшня состояла из двух рядов стойл, повернутых ?лицом? к широкому проходу посередине. Больше чем из половины дверей выглядывали лошадиные морды, и три или четыре конюха несли ведра с водой и корзины с сеном. - Лошади только что вернулись с тренировки, - объяснил Гуннар Холт. - Мы тренируем их на песчаном покрытии скаковых дорожек. - Он открыл дверь первого в левом ряду стойла. - Этот парень завтра будет участвовать в Больших национальных. Вкушаете его плечи? Великолепный экземпляр. - Боб Шерман победил на нем в тот день, когда исчез, - заметил я. Гуннар Холт без слов сердито взглянул на меня и вошел в стойло. Он осмотрел ноги лошади, в ней была не столько порода, сколько сила и характер. Крепкий орешек. Гуннар вернулся ко мне, вроде бы удовлетворенный осмотром. - Откуда вы знаете? - спросил он.
|