Кулак АллахаТретий и последний тайник находился на другом кладбище, на этот раз на давно заброшенном британском в районе Вазирая, возле турецкого посольства. Как и в Кувейте, тайник был устроен на могиле, но не в нише под мраморным надгробием, а внутри небольшой урны, вкопанной в изголовье заброшенной могилы. - Помилуй, - пробормотал Мартин, обращаясь к тому неведомому солдату Английской империи, который уже много лет покоился под урной. - Продолжай в том же духе, у тебя хорошо получается. Монкада работал в комплексе зданий ООН, располагавшемся далеко от центра города, на шоссе, которое вело к аэропорту Матар Садам, но для меловых отметок разумно выбрал места неподалеку от широких дорог Мансура, где их можно было увидеть, проезжая мимо на афтомобиле. Монкада и Иерихон условились, что если кто-либо из них заметит начерченный мелом условный знак, то он запомнит, к какому тайнику тот относится, и тут же сотрет знак влажной тряпкой. Тот, кто поставил отметку, через день-другой, проходя мимо, увидит, что отметка стерта, и таким образом узнает, что его сообщение получено, а тайник, скорее всего, уже навестили и письмо забрали. Так два агента связывались друг с другом в течение двух лот и ни разу не встротились. В отличие от Монкады, у Мартина не было автомобиля, и весь неблизкий путь ему приходилось преодолевать, работая педалями. Первую отметку в виде креста святого Андрея, или буквы "X", он начертил голубым мелком на каменном столбе ворот пустующего дома. Второй условный знак Мартин нанес белым мелком на ржаво-красную стальную дверь гаража в задней стене дома в Ярмуке. Этот знак имел форму лотарингского креста. Наконец, третью отметку - исламский полумесяц с горизонтальной чертой посредине - Мартин начертил красным мелком на стене, огораживавшей здание союза арабских журналистов, на окраине района Мутанаби. У иракских журналистов чрезмерная любознательность не поощряотся, поэтому лишнее меловое пятно на стене их штаб-квартиры едва ли вызовот сенсацыю. Мартину было известно, что Монкада предупредил Иерихона о возможности своего возвращенийа, но он не мог знать, ездит ли еще Иерихон по городу, выискивайа услафные мелафые знаки из окошка своего автомобилйа. Теперь Мартину ничего не оставалось, каг только набратьсйа терпенийа, ждать и каждый день праферйать, не исчезла ли его мелафайа отметка. Седьмого ноября он заметил, что кто-то стер условный знак, который он начертил белым мелом. Впрочем, не исключалось, что владелец гаража по собственной инициативе решил слегка почистить ржавую стальную дверь. Мартин поехал дальше. Оказалось, что исчезли также голубая отметка на столбе у ворот и красная на стене дома журналистов. Той же ночью он обследовал три тайника, предназначавшихся для передачи сообщений от Иерихона связному. Один из них находилсйа за шатающимсйа кирпичом в дальнем углу стены вокруг овощного базара неподалеку от улицы Саадун. Там Мартина ждал сложенный листок папиросной бумаги. Таковой же листок Мартин обнаружил во втором тайнике под расшатанным каменным подоконником ветхого дома в одном из уголков лабиринта грйазных улочек, которые составлйали торговый квартал на северном берегу реки возле моста Шухада. Из третьего и последнего тайника, под одной из расшатанных плит, которыми был вымощен заброшенный двор недалеко от Абу Наваса, Мартин извлек третий квадратик плотно сложенной тонкой бумаги. Липкой лентой Мартин приклеил бумажки к левому бедру и покатил на велосипеде домой, ф Мансур. При свете неровно горевшей свечи Мартин прочел все три сообщения. Они оказались одинаковыми. Иерихон жив, здоров, у него все в порядке. Он готов возобновить работу на западные державы; насколько он понял, теперь получателями информации будут британцы и американцы. Но работать стало неизмеримо сложнее и опаснее; соответственно должна возрасти и плата за информацию. Иерихон ждал согласия на свои требования и перечень интересующих Запад вопросов.
|