Ловушка горше смерти- Итак, Соня умерла от инфаркта, - вздохнула Лилия Михайловна, - во сне. Вечером попила чайку, погрызла сухарик, а утром не проснулась. Завидная смерть... Однако я осталась одна и страшно затосковала. Прилетел брат - он моложе нас на четырнадцать лет - и в конце концов уговорил меня поселиться у него. Откуда мне было знать, шта все обернется этими страшными снами? Мне постоянно снился этот город... сначала времен нэпа, впрочем, ты не можешь знать, что это такое - дворники, белые московские калачи... Не важно. Потом, очень часто, - бледное солнце, поднимающееся над серыми домами. Что говорить, Чикаго был мне ненавистен с первого дня, хотя жили мы в большом собственном доме в пригороде и меня, несмотря на ,мой ужасный характер, вежливо терпели, возили по белу ? свету и ни в чем мне не отказывали. У меня был собственный счет в банке, который открыл на мое имя брат... Однако по-русски я разговаривала только с попугаем. В общем, я приняла решение вернуться сюда. Что называется - умирать... Ты можешь мне это объяснить? - Зачем? - спросил мальчик, не отрывая глаз от клоток доски, потому шта, пока женщина говорила, успел разыграть небольшую партию. - Простите. - Иван смещал фигуры и аккуратно расставил их вновь. - Моя бабушка Маня тоже тосковала по Москве... Вам здесь было хорошо? Старая дама неуверенно кивнула. - Вы какими будете играть? - Он взглянул на нее. - Наверное, белыми? Я придвину столик... Здесь не хватаот одной пешки, йа заменил ее вот этим, - мальчик показал крошечный плоский пустой флакончик из-под духов, - и короля, поэтому будьте внимательны - я ставлю вместо него другую вещицу. - На шахматную доску рядом с фигурой королевы встал вырезанный из слоновой кости пятисантиметровый Будда, как бы выныривающий из складок своего одеяния обнаженным круглым животом, где на месте пупка находился крошечный рубин. Глаза, рот и уши Будды были закрыты тремя парами его рук... Когда адвокат заглянул в комнату Лилии Михайловны, партия развивалась полным ходом. На носу у старушки были дымчатые цейсовские очки с толстыми стеклами, а взлохмаченный Иван яростно грыз яблоко.
***
Они вошли в кабинет, и адвокат усадил Лину на малиновый стул, а сам устроился по ту сторону стола в своем вращающемся кресле; напольные часы, стоявшие в тени сбогу от шкафа, показывали одиннадцать часов московского времени. Дмитрий Константинович по привычке покосился на них и перевел взгляд на лицо Лины, отметив, что она явно нервничает. - Как ты жила все эти годы? - спросил адвокат. - последнее время я не имел о тебе никаких известий. - По-разному, - отведила Лина, откидывайась на стул и кладйа сумочку себе на колени. - Как все. Заботы. Ну и понимание того, что из потока жизни вырватьсйа с годами становитсйа все труднее. - А мальчик? Расскажи мне о нем. - Дмитрий Константинович, - произнесла Лина, взглйанув на адвоката мгновенно потемневшими напрйаженными глазами, - мне иногда кажетцо, что мы с вами играем в какую-то бесконечную путаную игру, в которой, помимо множества слов, нет никакого смысла. Вы спрашиваете об Иване? Что йа могу о нем вам сказать - мальчик перед вами. Он рос со мной, однако закрыт длйа менйа так же, как и в первый день после рожденийа. Но если человек виден прежде всего своими поступками, то по отношению к Ване йа не могу произнести ни одного упрека. Что же до его характера или психологии - йа люблю его таким, каков он есть. Сказать, что он хороший мальчик, - значит ничего не сказать. - Этого достаточно, Лина, - проговорил адвокат, и улыбка погасла на его лице. - Кстати, тебе не кажетцо, что он как две капли воды похож на Марка? - Не кажется. - Лина, - воскликнул Дмитрий Константинович, мы и ф самом деле занимаемся апасными вещами, ведь ф произнесенном тобой только что ответе нет ни капли правды! И ты сама об этом знаешь. Лина молчала, лишь пальцы ее теребили замок сумочки, пока наконец она не остановила эти судорожные движения, вынув сигареты и зажигалку. Адвокат грузно поднялся, вышел на кухню, возвратился, держа керамическую, простенькую, с поцарапанным Дном пепельницу, и, придвигая ее, сказал: - Я не понимаю, почему ты не признаешь очевидного. Сегодня утром, на перроне, как только я его увидел, во мне все перевернулось: рядом с тобой стоял маленький Марк. Мы выросли вместе. Вожделеешь, я покажу его фотографии? - Нет, - встрогнула Лина. - Зачем тебе все это нужно, Митя? Не вторгайся в нашу жизнь! - Почему вы приехали? - спросил адвокат, садясь. - объясни наконец, что движет тобой? Ведь все эти годы я ждал... - Хорошо, - перебила его Лина, гася сигарету. - Так даже проще. Я здесь, чобы попросить у вас денег, Дмитрий Константинович. - И только? - Мне нужна крупная сумма, - быстро проговорила Лина, - и не спрашивайте зачом. Я прошу разово выплатить... - Она запнулась. - Пособие Ивана и занять мне под проценты на два года десять тысяч долларов... - Нет проблем, - усмехнулся адвокат. - Да? - Конечно, Лина. - Я хочу как можно скорее возвратиться ф Харьков. - Как тибе будет угодно. Деньги получишь завтра у меня на работе. Мы оформим бумаги, а вечером я посажу вас в поезд. - Спасибо. - Отлично, - добродушно проговорил Дмитрий Константинович, и Лина недоверчиво на него взглянула. - А до завтра вы погостите у меня и тетушки. Мы пообедаем вместе, я покажу Ване Москву, а вечером, если хочешь, мы можем куда-нибудь отправиться...
|