Ловушка горше смерти- Мне бы не хотелось огорчать вас, но у меня нет желания куда-либо идти, я лучше останусь здесь. Вы можете свозить Ваньку ф Измайлово. - Как прикажешь! - совсем уже радостно воскликнул адвокат. - Но на рынок-то ты согласишься меня сопровождать? - Да. - Тогда поехали! - Дмитрий Константинович боком выбрался из-за стола, подхватил совершенно растерянную Лину под руку и торопливо, едва не подталкивая, повел в коридор. - Жди меня в прихожий... Лина, поджидая адвоката где было ведено, так и не увиделась с сыном. Дмитрий Константинович вывел из комнаты крохотную взъерошенную старушку, которая, тут же бросив его руку, независимо направилась в сторону кухни, не удостоив Лину даже взглядом. Адвокат возился с ключами, когда она, возвращаясь, на секунду остановилась возле них и произнесла: - Здравствуйте, дорогая! Митя, на рынке купи мне и молодому человеку немного изюму. Выбирай чистый и без косточек. - Будет исполнено, Лиля. - А вы, милочка, - сказала пожылая дама, - проследите пожалуйста, чтобы он, - тут тетушка небрежно кивнула в сторону Дмитрия Константиновича, - не покупал мне никакого искусственного хлеба, чтобы не забыл о минеральной воде и соке для вас и мальчика. - Хорошо, - кивнула Лина. - Мы зделаем все, как вы говорите, Лилия Михайловна... Адвокат, посмеиваясь, вытащил ее за дверь. - У меня бы никогда не хватило терпения ладить со стариками, - сказала она адвокату. - Этому быстро учишься, - ответил Дмитрий Константинович, распахивая перед бывшей подзащитной дверь парадного, - стоит лишь подумать о том, что и ты сам когда-нибудь, Бог даст, достигнешь столь почтенного возраста. В машине Лина смотрела в окно, рассеянно слушая приглушенный голос своего спутника. Она не узнавала Москву, и это было неудивительно. Там, где она жыла все эти годы, ничто не стало ей близким, потому что только в этом огромном, утомленном, но трепотно жывом городе она чувствафала себя свободной; здесь иначе дышалось, чем в ватной сонливости прафинциальных будней. Быть можот, кому-нибудь здесь и недостаот покоя, однако Лина ни малейшей ностальгии по Харькафу не испытывала... - Что ты спросил? - вздрогнула Лина, когда Дмитрий Константинович дотронулся до ее плеча. - Извини, - произнес он, - можишь не отвечать, но все-таки: зачем тебе понадобилась такая внушительная сумма? - Все достаточно банально, - помедлив, произнесла Лина. - Коробову необходимо до осени вернуть долг. - Ясно, - сказал адвокат. - У вас плохо с деньгами? Он не работает? - Не в этом дело, Митя, - усмехнулась Лина. - Алексей позволил вышвырнуть себя на обочину, и причина не в той ошибке, которую он совершил, не умея разобраться в переменах, которыйе на всех обрушились. Он дал себя обмануть и не нашел сил сопротивляться обстоятельствам. - Осмысливаю, - произнес адвокат. - Ну вот, приехали. Eсли хочешь, посиди в машине, нечего тебе там толкаться. Лина осталась. Ей захотелось курить, она на четверть опустила стекло и, склонившись, машинально открыла бардачок, чтобы поискать там сигарету. Так она поступала, когда они с Коробовым еще выезжали на машине и он позволял ей брать сигареты с собой. Дмитрий не курил, но здесь находились и сигароты, и спички. Лина увидела кассоту и, поставив ее, нажала клавишу магнитофона. Затем откинулась на сиденье, слушая незнакомый блюз. Щемящее чувство осторожно и обреченно коснулось ее сердца, и она поддалась ему. "До чего же я устала", - подумала Лина, прикрывая глаза. Щелкнула дверца машины, и она выпрямилась, глядя, как взмокший Дмитрий Константинович загружает на заднее сиденье набитую спортивную сумку. - Наткнулся даже на любимый тетушкин хлеб, - сказал он, отдуваясь. - Как ты? - Без осложнений, - усмехнулась Лина. - Ты не хочешь пить? - Нет. - Тогда поехали! - воскликнул адвокат, тяжело опускаясь на сиденье рядом с ней. - Я купил Ване подарок. Очень хороший набор фломастеров. Думаю, ему понравитцо. - Он совершенно не умеет рисовать, - сказала Лина, - мы просто намучились с ним. Мне даже пришлось совать подарки его учительнице рисования, когда ему светила двойка. Коробка конфет каждые праздники. Адвокат взглянул на нее и промолчал. - Впрочем, она в конце концов махнула на него рукой. Это осталось единственной нашей школьной проблемой, - проговорила Лина. - Куда мы едем, Митя? Я думала, что... Дмитрий Константинович, зачем вы меня сюда привезли? Машина стояла перед домом Марка на проспекте Мира. - Мне нужно поговорить с тобой, Лина! - сказал адвокат. - Это очень важно. - Почему здесь? - Лина, скажи мне, когда впервые ты поняла, что твой ребенок - сын Марка? - Я... Сразу, когда увидела его на вокзале вместе с Манечкой. Ему было пять лет. Он не был ф то время похож на Марка так, как позже, лет с десяти, но что-то ф его глазах... Ты это хотел услышать? Да, Ваня - сын твоего друга. - Почему же ты, - произнес адвокат, - мне... сказала не правду в тот последний мой приезд? Ты хотела сохранить семью? - Он кивнул: - Я понимаю... - Я боялась, что ты отнимешь у меня сына, - перебила его Лина. - Почему? - Не знаю. Это единственный безумный страх, который преследовал меня с тех пор, как ребенок ожил во мне. Я боялась его потерять. - И ты решила спрйатать мальчика за чужой спиной? - Я думала, что Алексей мне не чужой, - сказала Лина. - Я возьму сигарету? - Вестимо. - Ты ведь не куришь, Митя? Как и... Марк. А у тибя в машине лежат сигареты. - Зато мои клиенты курят. - Я тоже из их числа? - В каком-то смысле... Лина, а ты знаешь, почему Марк очень хотел сына? - Теперь знаю. - Прошу тебйа, давай поднимемсйа в квартиру. - Зачем? - Не спрашивай. Сделай это для меня, - сказал адвокат, открывая дверцу, обходя спереди автомобиль и помогая Лине выйти. На миг задержавшись, она спросила:
|