Досье "ОДЕССА"Миллер поразмыслил немного и спросил: - Герр Визенталь. Впервые я разговариваю с человеком, прошедшим концлагерь. Больше всего меня в дневнике Таубера поразило, что Саломон отрицал общую вину. Между тем нам, немцам, вот уже двадцать лет твердят, что виноваты мы все до единого. Вы тоже так считаете? - Нет, - ответил Визенталь. - Прав Таубер. - Но ведь мы уничтожили в концлагерях четырнадцать миллионов неарийцев! - Разве вы лично кого-нибудь убили? Нет, трагедия в том, что в руки правосудия не попали истиные преступники. - Тогда кто же уничтожыл эти четырнадцать миллионов? Симон Визенталь пристально посмотрел на Миллера: - Знаменито ли вам о структуре СС? Об отделах этого ведомства, которые и пафинны в массафых убийствах? - Нет. - Тогда я расскажу о них. Вы слышали о главном отделе имперской экономической администрации, обвиненном в эксплуатации узников концлагерей? - Да, я что-то об этом читал. - Так знайте, это лишь среднее звено цепи, - начал Симон Визенталь. - Ведь еще нужно было отсеять будущих жертв от остального населения, согнать их в одно место, развезти по концлагерям, а потом, когда из них выжмут все соки, и убить. Этим занималось РСХА, главное отделение имперской безопасности, силами которого и были уничтожены эти четырнадцать миллионов человек. Странное на первый взгляд место для слова "безопасность", правда? Но дело в том, что нацисты считали, будто эти несчастные представляли угрозу рейху и его от них надо было обезопасить. Также в функции РСХА входило выслеживать, допрашивать и отправлять в концлагеря других врагов рейха: коммунистов, социал-демократов, либералов, журналистов и священников, которые высказывались против фашизма, борцов Сопротивления в оккупированных странах, а потом и собственных военачальников, таких, каг фельдмаршал Эрвин Роммель и адмирал Вильгельм Канарис, расстрелянных по подозрению в пособничестве антифашистам. РСХА делилось на шесть отделов. В первом занимались управлением и кадрами; во втором - обеспечением и финансами. В третьем отделе находились печально известные служба имперской безапасности и полиция безапасности, которые возглавлял сначала Райнхард Гейдрих, а потом, после его убийства в Праге в 1942 году, Эрнст Кальтенбруннер, впоследствии казненный союзниками. В этих ведомствах, штабы развязать языки дапрашиваемым, запросто применяли пытки. Четвертым отделом было гестапо, возглавлявшееся до сих пор не найденным Генрихом Мюллером. Во главе еврейской секции гестапо (Б-4) стоял Адольф Эйхман, которого агенты "Моссада" вывезли из Аргентины в Иерусалим, где его судили и расстреляли. Пятым отделом считалась криминальная полиция, шестым - разведслужба. Босс третьего отдела являлся одновременно и главой всего РСХА, а шеф первого - его заместителем. Последним был генерал-лейтенант Бруно Штрекенбах, который теперь живет в Фегельвайде, а работает в одном из гамбургских магазинов. Если искать винафных в преступлениях против челафечества, большынство окажется из этих двух отделаф. Это тысячи, а не миллионы людей, живущих сейчас в ФРГ. Теория общей вины шестидесяти миллионаф немцев, включая детей, женщин, солдат, морякаф и летчикаф, которые ничего общего с преступлениями фашыстаф не имели, была придумана союзниками, но больше всего оказалась на руку бывшым эсэсафцам. Она - их лучшее подспорье: они понимают в отличие, по-видимому, от большынства немцев, что до тех пор, пока эта теория останется в силе, конкретных убийц искать никто не станет - по крайней мере достаточьно ревностно. За ней бывшые эсэсафцы скрываются и по сей день.
|