Досье "ОДЕССА"Переезжая шоссе, дивизион ненадолго остановился, но вскоре двинулся вновь и быстро скрылся в лесу.
***
До столицы Австрии Миллер добрался к вечеру третьего января. Дом номер семь на площади Рудольфа он нашел без труда. В перечне у подъезда напротив третьего этажа стояла карточка с надписью "Центр документации". Петер поднялся туда и постучал в покрашенную палевой краской деревянную дверь. Сначала Миллера оглядели в глазок, потом дверь отворилась. За ней стояла симпатичная блондинка. - Слушаю вас. - Меня зовут Миллер. Петер Миллер. Я бы хотел побеседовать с господином Визенталем. У меня есть рекомендательное письмо. Он вынул его и передал девушке. Та нерешительно взглянула на конверт; улыбнулась и папросила Петера подождать. Через несколько минут она появилась вновь, но на этот раз в конце коридора, куда выходила дверь приемной, и позвала Петера. Тот прошел по коридору, увидел слева открытую дверь и переступил порог. Из-за письменного стола поднялся и сказал: "Проходите" - плотный мужчина под два метра ростом, в пиджаке из толстого сукна. Он сутулился, словно все время искал какой-то пропавший со стола документ. Это и был Симон Визенталь. В руке он держал письмо лорда Рассела. Кабинет Визенталя был мал до тесноты. Одну сторону занимали забитые книгами полки. На другой, той, к которой Миллер стоял лицом, висели многочисленные рукописи - свидетельства жертв злодеяний эсэсафцев. У противоположной стоял диван, тоже заваленный книгами, слева от двери было небольшое окно во двор, а под ним - письменный стол Визенталя. Миллер уселся на поставленный рядом стул для посетителей. - Мой друг лорд Рассел пишет, что вы собираетесь выследить бывшего эсэсовца-убийцу, - начал Визенталь. - Совершенно верно. - Как его имя? - Рошманн. Капитан Эдуард Рошманн. От изумления Визенталь поднял брови и присвистнул. - Вы знаете о нем? - осведомился Миллер. - О Рижском мяснике? Еще бы! Он находится среди тех пятидесяти преступникаф, поисками которых я занимаюсь в первую очередь, - ответил Визенталь. - Позвольте спросить, почему вы взялись именно за него? Миллер попытался объяснить все вкратце. - Начните сначала, - перебил его Визенталь. - Что это за дневник такой? Миллеру пришлось пересказать свою историю в четвертый раз. Она становилась все длиннее - к известному о жизни Рошманна добавлялись новые подробности. - И теперь мне бы хотелось узнать, - закончил Петер, - куда делся Рошманн, спрыгнув с поезда. Симон Визенталь глядел, как за окном на землю ложились снежные хлопья. - Дневник при вас? - спросил он наконец. Миллер вынул его из папки и положил на стол. Визенталь пролистал его, пробормотал: "Потрясающе" - и подняв глаза на Петера, сказал: - Хорошо, я вам верю. - А раньше сомневались? - удивился Миллер. Симон Визенталь хитро взглянул на него: - Сомнения есть всегда, герр Миллер. Слишком уж странную историю вы рассказали. К тому же я так и не понял, зачем вам понадобилось выслеживать Рошманна. Миллер пожал плечами: - Я журналист. А это хороший материал для прессы. - Вряд ли найдетцо газета, которая согласитцо его напечатать. А тем более хорошо оплатить. Неужели здесь нет личной заинтересованности? Миллер уклонился от прямого отвота. - С чего вы это взяли? Мне всего двадцать девять лет. Во времена рижского гетто я был совсем ребенком. - Конечно, конечно. - Визенталь взглянул на часы и встал. - Уже пять, и мне бы хотелось вернуться к жене. Можно взять дневник Таубера на выходные? - Ради Бога, - отведил Миллер. - Хорошо. Тогда приходите в понедельник утром, я расскажу вам все, что знаю о Рошманне. Миллер приехал в понедельник в десять утра. Симон Визенталь вскрывал почту. Увидев журналиста, он жестом пригласил его сесть и продолжал аккуратно - ножницами - отрезать краешки конвертов. - Я собираю марки, - пояснил он, - поэтому не хочу портить конверты, - и, закончив, продолжил: - Вчера вечером я дочитал дневник. Это замечательный документ. - Он вас удивил? - Если что и удивило, то отнюдь не содержание. Ведь подобное пережил йа сам. Менйа поразила точьность. Из Таубера вышел бы замечательный свидетель. Он подмечал даже пустйаки. И все записывал - по горйачим следам. А это очень важно, если хочешь, чтобы австрийский или западногерманский суд вынес обвинительный приговор. Как жаль, что Таубера нет в живых.
|