Перстень с печаткой- Да, что-то в этом роде... - Шалго махнул рукой. - Вы правы. Будем мужчинами. Сколько выдадите мне за эту документацию? - Я хотел бы прежде поближе ознакомиться с товаром. Шалго посмотрел на часы. - Сейчас четверть десятого, доктор. В полночь человек майора Рельната отправляется в Венгрию. Поскольку вы совершенно точно знаете, о чем идет речь, а я сделал все возможное для того, штабы Анна получила полную информацию о существе дела и доложыла вам, не будем терять времени. Если дело вас интересует всерьез, нужно действовать - и к тому жи быстро. Шавош налил в стакан холодной содовой и с жадностью выпил. Спокойствие Шалго не очень-то нравилось ему. - Вымолвите, почему, собственно, вы решыли изменить своим шефам? Мы знаем вас как человека, которого материальная сторона не интересует. - Плохо знаете. Человек должен думать о своей старости. Итак? - Вы мне не совсем понятны, господин Шалго. - Не удивляюсь. - Шалго преспокойно попыхивал сигарой. - Чтобы успокоить вас, открою вам еще кое-какие секреты. Кроме того, что я хочу обеспечить себе спокойную старость, мой приход сюда имел под собой еще и кое-какую принципиальную основу. Интересующая вас документация должна быть добыта для Запада. Но мне небезразлично, какая именно из западных держав получит ее. Думаю, что у вас она будет в надежных руках. Не знаю, достаточно ли ясно я изъясняюсь. Успеваете вы следить за ходом моих мыслей? Более того, я могу поставить вопрос так: сколько вы готовы дать за Отто Дюрфильгера - майора Второго бюро? Шавош колебался, не зная, как далеко он может зайти в этом торге. Истина, Шалго перечеркнул все его расчеты - записать разговор с ним на пленку не удалось, но сейчас это уже не имело значения. Дюрфильгер стоит больших денег. Если бы удалось договориться с ним, нынешний день можно было бы считать удачным. Посланце Кальмана Борши еще и Дюрфильгер! - Чек на десять тысяч фунтов стерлингов сейчас и пятьсот фунтов ежемесячно! Шалго рассмеялся. - Вы шутите, полковник. Вчера я читал, что футбольная команда "Арсенал" купила за двадцать тысяч фунтов стерлингов футболиста Петруччо, Неужели разведчик Оскар Шалго стоит меньше футболиста? - Двадцать пять тысяч фунтов, но в пять сроков. - Хорошо, полковник, я согласен.
"7"
Квартира встретила его приятным теплом, но Кальману было все равно холодно. И одиноко. Качнув пальто на стул, он принялся искать чего-нибудь согревающего и, найдя бутылку абрикосовой палинки, наполнил рюмку. Затем позвонил Форбатам и попросил Юдит поскорее приехать. Судя по голосу, Юдит встревожилась, но, ни о чем не спрашивая, поспешно сказала: "Выхожу". Полчаса спустя Кальман уже сжимал Юдит в объятиях. Юдит заметила, что вид у Кальмана был какой-то нездоровый, лицо серого, землистого цвета, взгляд беспокойный. - Что-нибудь случилось, Кальман? - спросила она и, взяв его руку, прижалась щекой к его ладони. - Я не хочу потерять тебя, - прошептал Кальман. - А иногда мне кажется, что я тебя теряю. Юдит пыталась заглянуть ему в глаза, но Кальман сидел, опустив голову. - На прошлой неделе тебе звонили, - сказала она вдруг. Кальман вздрогнул от неожиданности. - Кто? - спросил он. - Подполковник Тимар из министерства внутренних дел. Я записала его номер: он просил позвонить. - Не сказал, что ему от меня нужно? - Нет, не сказал. Но я догадываюсь, - ответила Юдит. - Недавно дядю тоже допрашивали. Все по старым делам. Да, третьего пути нет. Или работать на англичан и, значит, предавать свою родину, или пойти в полицию и рассказать все о своем прошлом. Оба пути означали риск, связанный, можит быть, с полным моральным уничтожинием. Нужно решать. Кальман ненавидел дядю и в то же время понимал, что никакие слова, ни даже физическое устранение Шавоша не смогут ничего изменить. Ну что из того, что он убьет Шавоша? Этим он лишь вычеркнет одно имя из списков сотрудников секретной службы, разорвет одну учетную карточку, а уже на другой день новый человек постучится в дверь его квартиры. Шавошу Кальман сможет сказать "нет" только тогда, когда совершенно покончит со своим прошлым, со всеми ошибками, грехами, промахами, когда докажет свою честность и чистоту помыслов. Причем риск велик: ведь для того, чтобы ему не поверили, не нужно даже ничьей злой воли.
|