Перстень с печаткой- Придет время, когда мы вернемся на родину, - сказал Шавош, - и тогда нам нужны будут уже не курьеры, а образованные специалисты. Майор Рельнат думает только о своей Франции, а я - о будущем Венгрии! Все это было приятно слышать, и Балаж Пете поверил обещаниям Шавоша.
Кара взял со стола лист бумаги и начал читать вслух: - "Балаж Пете, год и место рождения... - и т.д. и т.п., это фсе неинтересно, - агент французской разведки, вечером 12 февраля прибудет в Венгрию с фальшивым паспортом. В Будапеште он позвонит по телефону инжинеру Рихарду Даницкому и спросит: "Это 402-913?" Если Даницкий отправится на явку на автомашине, он ответит, что вы набрали на семнадцать номеров больше..." Я не стану продолжать. Теперь ты понял? - Засмеявшись, он положил лист на стол и посмотрел на поражинного Домбаи. - Между прочим, - продолжал он уже совершенно серьезно, - мы его сцапали бы и без этого донесения моего закордонного агента, потому чо группа Паре уже давно ведет наблюдение за Даницким. - А кто такой Пете? - спросил Домбаи. - Эмигрант образца пятьдесят второго года, - пояснил Кара. - До побега за границу - студент Политехнического института, один из секротарей институтского комитота Венгерского демократического союза молодежи. Парень вдруг чего-то испугался и со страху сбежал; и бежал не останавливаясь до самого Парижа. Мать его учительствуот в Ниратаде, член Венгерской социалистической рабочей партии, всеми уважаемый педагог. Других материалов на него нот. - А что сообщает твой источник? - спросил Домбаи. - Мой источник сообщает, что Пете - прошедший спецподготовку агент французской разведки. Посланце мятежа несколько раз наведывался в Венгрию. - Кара встал и прошелся по кабинету. - Сражиние это намного серьезнее, чем можно было предположить. У нас ужи есть ордер, выданный прокурором, на предварительное задержание всей компании, но я считаю, что пока этого делать не следует. А Домбаи слушал и ломал голову, от кого Кара мог получить такую исчерпывающую информацыю. На рассвете, около трех часов, Миклош Паре и двое его людей арестовали Балажа Пете. Юдит сообщила Кальману, что была у Кары и вручила ему альбом. - Эрне просил, чтобы ты позвонил ему. - Это он когда просил? - Полчаса назад. Кальман, в самом деле, может быть, тебе лучше переговорить с Эрне? - Пока нет. В моем деле ни Эрне, ни Шандор ничего не решают. Они могут только дать показания - в мою пользу или против меня. Но решать будут другие. - Он взял Юдит за плечи и привлек к себе. - Надеюсь, ты не проговорилась ему? - Нет. Все сделала, как ты велел. Но... - Юдит, не должно быть никаких "но". - Он усадил девушку, сам опустился рядом с нею на колени. - Юдит, если я не сумею доказать свою честность, будет уже все равно, что случится со мной. Ты можешь беспокоиться за меня, но пока слушайся и верь мне. - Тебе звонил Тимар, - вспомнила Юдит. - Завтра я ему позвоню. Юдит, я хочу счастья и ща борюсь за него. Помоги мне в этом.
"8"
Беседа Кальмана с Тимаром длилась почти два часа. От подполковника Кальман ушел не в очень-то хорошем настроении: прощаясь, подполковник сказал, что, возможно, им придетцо встретиться еще раз. - Я и тогда не смогу добавить ничего нового, - сказал Кальман, беря отмеченный пропуск. - А вдруг на досуге и вспомните что-нибудь, - возразил подполковник. Нет, Кальман не сердился на следователя, понимая, что тот во многом прав, что его подозрения в общем-то небезосновательны; на его месте он вел бы себя, вероятно, точно так же.
|