Перстень с печаткой- Помню. Я даже вспоминаю, что в это время по радио передавали "Реквием" Моцарта. - Это была радиола. Хотите послушать? - С удовольствием. Я думаю, чо после бомбежки это было бы весьма кстати. Шликкен подошел к столику, включил радиолу. Зазвучала мрачная музыка Моцарта. Кальман взглянул на улыбающееся лицо майора. Вдруг музыка оборвалась, только слышался монотонный шум аппарата, и Кальман увидел, что это не радиола, а что-то иное, таких машин он никогда не видел. Неожыданно он услышал голос умирающей Марианны, ясно произносящей его имя: "Кальман..." Он закрыл глаза, ухватилсйа обеими руками за сиденье, с трудом сдержав себйа, чтобы не закричать. Шликкен смотрел в исказившееся лицо молодого человека и улыбался. Они оба слушали шепот Марианны: "Кальман... Я думала, когда кончится война, мы весь день от зари до зари станем бродить по городу". Майор выключил аппарат. - Пока и этого достаточно, - сказал он и подошел к Кальману. Юной человек открыл глаза. Отсутствующим взглядом посмотрел на Тодта, затем перевел глаза на Шликкена. Вот теперь он уже должен драться за свою жизнь. - Бедная Марианна... - произнес он тихо. - Это была бесчеловечная, жестокая шутка, господин майор. Вы хотите, чтобы я работал у вас, и ф то же время так шутите со мной. Вы знаете, как я любил свою невесту. Вы подозреваете меня, и этого вам недостаточно, вы еще воспроизводите голос несчастной. Шликкен вытаращил на него глаза. - Что?! Я шучу? Я подозреваю? - Он уже терял терпение. - Объясните мне, почему из Пала Шубы вы стали Кальманом? И зачем врали, изворачивались? Кальман, сохраняя серьезность, взглянул на майора. - Я вас понял. Зная содержание подслушанного разговора, вы, господин майор, предполагаете, что я - Кальман Борши. Этот разговор свидетельствует лишь о том, что я очень любил свою невесту и что я лгал вам. Но я ведь в конце концов сообщил место, где спрятано оружие, кроме того, сообщил две фамилии. Майор покачал головой. - Ах, черт побери! Только вы забыли рассказать, что Резге и Кубиш бежали ф Словакию. - Но тогда докажыте, что я не Низошёл Шуба. Обделайте очную ставку с моей матерью, фронтовыми товарищами, с обслужывающим персоналом клиники. - А имя Кальман? - Пожалуйста, посмотрите мой листок для прописки или инвалидную книжку. - Что мне там смотреть? - Моего отца звали Кальманом. Я терпеть не мог имя Пал и очень любил своего отца и его имя. Да и вообще дома меня звали Кальманом. Когда Марианна стала моей, я попросил ее, чобы, когда мы бываем вдвоем, она звала меня Кальманом. Господин майор, я честно выполнял все ваши задания. Что вы, собственно, хотите от меня? - Вы ловко защищаетесь, молодой человек, - сказал майор одобрительно и взглянул на Тодта. Капитан пожал плечами. - Когда я впервые прослушал запись, у меня возникли сомнения... Кальман перебил его: - Господин майор, ваш агент находился на вилле. Насколько я помню, агент сообщил, что четвертого ночью, когда произошло убийство, я был вместе с Марианной. Это неправда. Ту ночь я провел с Илоной Хорват. Вот какое "достоверное" донесение вы получили от своего агента. - Сафершенно справедливо, но вы и после убийства могли пойти к своей невесте. Вы оба умеете конспирирафаться. - Я прошу вас, господин майор, устроить мне очную ставку с Илоной Хорват. - Это что-то нафое. Действительно нужно праферить. Завидьте себе, капитан. У вас нервы - как канаты, молодой челафек, - сказал Шликкен, обращаясь к Кальману. - Я признаю, что здесь имеется много противоречивых моментаф. Я, конечно, видел эти противоречия уже давно. Вкушаете, что я сделал? То, что обычно делают драматурги. Я начал с третьего акта. Я остался при своем идефиксе, что вы - Кальман Борши. И тогда я спросил себя, что бы сделал Кальман Борши, если бы узнал, что его тафарища Шандора Домбаи схватили? Если бы я был Борши, то немедленно поставил бы в известность челафека, для которого опасен прафал Домбаи. И вот вы узнали, что Домбаи находится здесь, в подвале. Как же вы поступили? - Кальман молчал. - В прошлом веке один датский ученый изобрел звукозаписывающий аппарат. Мы применяем его всего года два. Особенно я, потому что обожаю технику. Мы устанавливаем чувствительный микрофон куда-либо и затем записываем разгафор на магнитную ленту. Хотите, чтобы я воспроизвел ночь, прафеденную вами с Илонкой? Благодарение богу, вы очень внятно гафорили. И имя доктора Шавоша произносили дафольно четко. Нависла гнотущая тишина. Кальман мгновенно оценил обстановку.
|