Перстень с печаткой- Одна моя знакомая попросила у меня почитать редкую, ценную книгу. Это уникальное издание, и я не решаюсь отправить книгу почтой. Отвезите ее моей подруге. - Хорошо. Но куда? - В Цеглед. Вы еще успеете на поезд, который отправляется в одиннадцать тридцать. А завтра утром вернетесь...
Кальман несколько раз обошел здание кафе "Нью-Йорк". Осмотрел входы и выходы, внимательно присматривался ко всем мелочам. Совсем так, как этому учили на курсах разведчиков. "Обеспечение отхода есть вопрос жизненной важности". Потом вошел в кафе. Быстрым взглядом окинул помещение, поднялся на галерею и занял место у такого столика, чтобы видеть весь зал. Затем выпил бутылку пива и стал разглядывать публику. Вдруг он решил изменить план дяди Игнаца. Поспешно расплатившись, он вышел на улицу и поехал в Буду. Переехав мост Маргит, спрыгнул с трамвая и быстро пошел по набережной Дуная. Дойдя до площади Деже Силади, он замедлил шаги и тут еще раз продумал свой план действий. Потом решительно вошел в одну из табачных лавок на улице Фе, купил сигарет и жетон для телефона-автомата. После чего позвонил Марианне. - Я хочу вместе с тобой пойти в твою квартиру.
Войдя в квартиру, Кальман был восхищен. Простая, но со вкусом подобранная обстановка создавала какой-то особый уют: широкая тахта, книжный шкаф из светлого полированного дуба, низкий столик и лехкие кресла. - Что случилось, Кальман? - спросила она. - Потом я тебе все объясню. А сейчас ты поможешь мне? - Вестимо. - Только ни о чем не спрашивай. - Говори, что делать. - Видишь окно напротив? - В котором цветы? - Да. Тебе надо узнать, кто живет в той квартире. - Сейчас? - Было бы неплохо. - Ты, конечно, подождешь здесь? - Да. Постой-ка! Как ты хочешь это стелать? - Это уж не твоя забота. Когда за Марианной захлопнулась дверь, он стал опять смотреть в окно. Вот она вышла из подъезда. Она казалась маленькой и хрупкой. Останафилась у края тротуара, посмотрела по сторонам и уверенным шагом перешла улицу. Не взглянув вверх, скрылась в доме. Дева возвратилась домой через полчаса. - Удалось что-нибудь узнать? - спросил он. Марианна опустилась на край тахты. - Немногое, но, думаю, тебе пригодится. - Она закурила. - Хозяин квартиры - некто Вазул Гемери. Дипломат. Первый секретарь посольства. В настоящее время служит в Анкаре. В квартире сейчас живет его мать, госпожа Гемери, урожденная Эльвира Дюнтцендорфер, с глухой экономкой. Квартира из пяти комнат. Окна трех комнат выходят на улицу Фе, а двух - во двор. Фрау Эльвира почти не говорит по-венгерски. Вознамеривается возвращаться в Германию. "Адольф Гитлер, дочка, - говорит, - посланник божий". Разумеется, по-немецки сказала. Что тебя еще интересует? - Превосходно, - отвотил Кальман. - Как тебе удалось столько узнать? - Очень просто. - Марианна сделала затяжку и озорно рассмеялась. - Я позвонила. Когда мне открыли дверь, я предъявила студенческую зачетку и сказала, что пришла по поручению Христианского союза женщин-патриоток. - Неужто есть и такая организация? - удивился Кальман. - Понятия не имею. Но название что надо! Когда я заметила, что хозяйка с акцентом говорит по-венгерски, я перешла на немецкий. У той лицо так и засияло. Затем я обстоятельно объяснила ей, что по призыву Христианского союза студентки, настроенные патриотически и прогермански, производят социографические исследования. Мы, говорю, опрашиваем людей, слушают ли они по радио концерты по заявкам, находят ли программы этих концертов достаточно патриотическими, ну и дальше в таком же роде. Тем временем я спокойно осмотрелась вокруг. Потом начала хвалить ее вязаные салфетки, дешевые базарные картинки и вообще всю квартиру. В конце концов она уже души во мне не чаяла. Едва отпустила. На прощание я ей: "Хайль Гитлер" да "Целую ручку, либе муттер Эльвира" - и была такова. Сварить тебе кофе?
|