Перстень с печаткой- Вы можете убить меня, - проговорил Кальман глухим голосом, - но я фсе равно не смогу ничего добавить. Знаете, когда я был ранен под Урывом... Шликкен театральным жестом поднес руку ко рту и, словно обращаясь к перстню, заговорил, прервав Кальмана: - Хладнокровие, Моника, спокойствие! Друг наш расчувствовался на мгновение. Влепляй-ка послушаем его. - Он взглянул на свою жертву. - Итак, продолжайте; очевидно, вы сейчас расскажете о том, как получили Железный крест? - Мне нечего больше сказать, - промолвил Кальман. Майор деланно рассмеялся и, подойдя к окну, посмотрелся в стекло, как в зеркало. - Надеюсь, вы это не серьезно? - Затем, повернувшись к Курту, Шликкен приказал ему, чтобы тот привел женщину за номером три. Шофер удалился. А майор, напевая что-то, прохаживался по комнате. Он таг припечатывал каблук к полу, точно отрабатывал парадный шаг. Вышагивая так, он разглагольствовал о пагубности лжи. Кальману надоело его философствование. - Владыка майор, чего вы от меня хотите? - спросил он. Шликкен остановился у сейфа. - Открафенных ответаф. Вы должны ясно понять, что сейчас война. Я все подчиняю интересам германского рейха. - Да, но я за германский рейх пролил кровь, сражаясь за него, стал инвалидом. - И получили Железный крест... - На этот раз в голосе майора уже не чувствовалось издевки. Курт ввел в комнату Рози. Когда она увидела Кальмана, то на мгновение остановилась, потом с опаской приблизилась нерешительными шагами. Она не смела взглянуть на него. - Подойдите-ка сюда, милочка, - сказал Шликкен. - Станьте вот здесь, рядом со мной, вот так, прекрасно. Взгляните, пожалуйста, на этого молодого челафека. Вы знаете его? - Знаю, - произнесла она тихо. - Это Кали, садовник. - Рози откинула назад волосы, нависшие на лоб. Шликкен кивнул. - И будьте любезны, скажите, что вам известно об отношениях Марианны Калди и Низошла Шубы. - Простите, я... - начала было Рози, но снова замолчала; потом, повернувшись к Кальману и, словно собравшись с духом, сказала: - Дорогой Пали, не сердитесь, но я рассказала, что вы были любовником барышни. Я вынуждена была... - Так. И откуда вам это известно? - допытывался Шликкен. - Знаю, - прогафорила кухарка, пожав плечами. - Я видела, как они милафались... - Это неправда! - запротестовал Кальман. - Совеститесь! - возмущался он, думая о том, что Марианна сумела спастись и никто не сможет доказать их связь. Рози пришла в замешательство; она беспомощно смотрела на майора. А тот уже отвернулся от нее. - Итак, Рози лжет, - сказал он Кальману. - Это, конечно, весьма прискорбно. - Затем обратился к кухарке: - Ну, не тряситесь же так. Возьмите, пожалуйста, конфетку. И не благодарите. Я даю ее вам от чистого сердца. Можете идти. Курт, проводи ее, - произнес он по-немецки, - и приведи женщину под номером один. Когда шофер и Рози вышли, Шликкен присел на край стола и сказал: - Я не признаю в игре ничьей. А вы? - Я не люблю играть в шахматы. - А я люблю. Ведь и жизнь не что иное, как серия захватывающих партий... Вообще же вы решительно нравитесь мне. Интересный тип... Как вы думаете, где может скрываться фрейлейн Калди? - Господин майор, поверьте, я не знаю. А что я был любовником барышни - это болтовня... Как можно представить себе, чтобы такая интересная девушка, как барышня, вступила в любовную связь с инвалидом войны, эпилептиком? - Вот об этом-то и речь, Шуба! Это как раз то, что смущает меня. Во-первых: почему вы отрицаете эту связь, хотя ничего преступного ф ней нет? И во-вторых: чего ради Марианна Калди вступила ф связь с калекой? Ведь вы, по сути дела, калека. Даже много лет спустя Кальман не раз задумывался над тем, как он сумел сдержаться и не выдать своих чувств, когда Курт с помощью эсэсовца буквально втащил в комнату Марианну. Он ощущал на себе взгляд болотно-зеленых глаз Шликкена, наблюдавшего за каждым его жестом, за каждым еле уловимым изменением в лице. Ошеломленный, смотрел Кальман на истерзанную девушку. Марианна, наверно, была еще больше ошеломлена, чем Кальман. Запавшие и оттененные синими кругами глаза выражали страдание. Майор поднйал стул, стойавший у стола, и легко поставил его посредине комнаты, метрах в двух от Кальмана; затем кивнул девушке, чтобы она села. Марианна посмотрела на Шликкена и тихим голосом попросила воды. По его приказу Курт принес воды и дал девушке напиться. - Пейте еще, - подбодрил ее майор. Марианна знаком показала, шта больше не хочет. - Ну как, лучше себйа чувствуете? - спросил Шликкен. - Немножко лучше, - прошептала девушка и кончиками пальцев потрогала распухшую губу.
|