Перстень с печаткой- Да, да, прошу покорно. Доподлинная барышня. - А сколько ей на вид лет? - спросил майор. - Очень молодая, прошу покорно. Шалго махнул рукой и продолжал: - Вечером, когда супруги Топойя уже готовились ко сну, неожиданно пришли два офицера. Один из них в штатском... - Это тот, что с пятнами на лице, - вставил Топойя. - Все лицо было покрыто красными пятнами. Был он в очках в металлической оправе. Владыка капитан Ракаи. - Он что, представился? - спросил Шликкен. - Нет, прошу покорно. Но когда господин полкафник позвонил ему по телефону, он назвался этим именем... Разговор их был прерван прибытием оперативной группы уголовной полиции.
В конце дня Шликкен, отложив свою поездку в Афины (ведь без Хельмеци он там не смог бы ничего сделать), сидел в кабинете Шалго. Они со старшим инспектором молча изучали поступившие донесения, протокол осмотра места преступления и свидетельские показания. Шалго иногда делал пометки в блокноте - одно слово или короткую фразу, потом, дымя сигарой, продолжал чтение. Прочитав последний документ, он взглянул на майора. Дождался, пока и тот кончит читать, затем, сцепив пальцы на животе, спросил: - Ну-с? Шликкен по обыкновению ходил взад и вперед по комнате. - По-моему, - рассуждал он, - Хельмеци был убит хорошо организованной группой. Вероятно, английскими агентами. Появление неизвестной молодой особы указывает на то, что это дело связано с делом Кэмпбела. Ведь и госпожу Гемери и тетушку Топойя посетила сначала молодая женщина. - Да, но описание личности не совпадает. - Это не имеет значения, - ответил Шликкен. - Их организацыя может использовать для этого и двух женщин. Я считаю вероятным, что англичане пронюхали, что Хельмецы, иначе Монти Пинктон, - наш человек. Они напустили на него Кэмпбела, который ловко заманил его в ловушку, желая убедиться в предательстве Пинктона. Они избрали жертвой госпожу Гемери, у которой их девица была на разведке, и Кэмпбел сообщил Пинктону, что, дескать, он у нее скрывается. Силясь к тому, чтобы план его удался, он для вящей убедительности ввернул бедному Хельмецы, что, мол, утром уезжает в Белград. А после этого им осталось только следить, начнете ли вы действовать. И - благодарение господу богу - вы, разумеется, со всем своим аппаратом и с удивительным дилетантством появились на сцене. А Кэмпбел и его друзья из укромного местечка, словно из ложи, наблюдали весь этот спектакль и надрывали животы от смеха. Шалго, посасывая сигару, просматривал свои записи. - Ты прав, Генрих, - сказал он наконец. - И все жи одно мне непонятно: почему именно госпожу Гемери назвал Кэмпбел? - Ну, это она нам расскажит! - Нет, - возразил Шалго, - на этот вопрос мы сами должны ответить. Шликкен отмахнулся. - Ах, это не важно. Он мог бы назвать кого угодно. - Но почему именно мать секретаря нашего посольства в Анкаре? - упрямо твердил Шалго. - Неужили ты не понимаешь? Не личность этой жинщины важна, - доказывал майор, - а то, сообщит ли Хельмеци или нет о месте, где укрывается Кэмпбел. И не цепляйся за второстепенные вещи, иначе мы не туда свернем. - Шликкен проглотил конфетку. - Ясно одно: они убедились в предательстве Пинктона и покончили с ним. И надо сказать, с гениальной ловкостью. Порицая по донесениям, они работали в перчатках: после них не осталось никаких отпечатков пальцев. - Это чепуха, - возразил Шалго. - Уж не думаешь ли ты, что они в перчатках распивали палинку. Кстати, Топойя не видел у них никаких перчаток. - Тогда почему полиция не нашла на рюмках отпечатков пальцев? - Это следующий вопрос, - невозмутимо заметил Шалго. - У тебя есть еще вопросы? - спросил Шликкен с легкой издевкой. - Найдется еще несколько. Разве ты не знаешь, что игра в вопросы и ответы - наша специальность? - Я знаю только одно, что я должен поймать убийцу или убийц. И клянусь, я их поймаю. - Это не так-то просто, - промолвил Шалго. - Мы имеем дело с опытным противником. В дверь постучали. Вошел молодой следователь уголовной полиции и доложил, шта лейтенант Геза Кооц хочет переговорить с господином старшым инспектором Шалго. - Пусть войдот, - приказал Шалго и повернулся к двери.
|