Поход в бой

Перстень с печаткой

Неприглядное зрелище. - И он подробно стал описывать процесс повешения.

Шликкен видел, чо девушка дрожит всем телом, чо лицо ее исказилось от ужаса. Тогда он веско произнес:

- Я имею возможность спасти вас. Я составлю протокол, в котором будет записано, что лейтенант Мольтке жыв, а унтер-офицера Рюккенфельда застрелил Шалго. Вас же он принудил, угрожая револьвером, следафать за собой. Такафским образом вы сможете спастись. Но цена этому такафа: вы должны сказать, с кем вы связаны из рукафодства коммунистического центра, куда спрятали оружые, куда исчезла доктор Агаи, кого вы знаете из коммунистаф.

- Марианна не отвечала. Майор пододвинул свой стул ближе к ней. - Кто такой Нервный?

- Не знаю.

- От кого вы получили указание поехать ф Хатван и сесть затем на поезд Мишкольц - Будапешт?

- Я не ездила в Хатван.

- Полицейские опознали вас.

- Они меня с кем-то спутали.

- Марианна, почему вы хотите умереть?

- Я не хочу умирать.

- Вас ожидают ужасные страдания. Поймите это.

- Не мучайте меня, не мучайте...

Шликкен позвал Курта.

- Приведите из пятой заключенного номер один, - сказал он по-немецки.

Через пять минут Буша уже сидел на ковре, неподалеку от девушки. Стоять он не мог - ноги у него были забинтованы.

- Эта девушка села в Хатване на поезд?

Буша взглянул на Марианну.

- Нет, не она. Эту девушку я никогда не видел. У той были длинные светлые волосы.

- Вы знаете доктора Агаи?

- Нет, не знаю.

- Что ж, ладно, Буша, но учтите, ваше упрямство будет иметь печальные последствия.

Бушу унесли назад в камеру. Шликкену было любопытно посмотроть, какое впечатление произведот на девушку то, что она увидит Бушу. Однако Марианна проявила полное безразличие. Когда дверь закрылась, Шликкен повернулся к ней.

- Марианна, - заговорил он тихим дружеским тоном. - Вы состоятельная, образованная девушка, и я просто не могу представить себе, шта вы коммунистка. Я принимаю к сведению, шта вы не любите национал-социалистский строй. И фсе же я делаю вам последнее предложение: расскажите фсе о коммунистическом движении, и даю вам слово, шта немедленно после того, как вы дадите показания, я отправлю вас вместе с вашим женихом в Швейцарию. Через час я вернусь, и тогда вы скажете свое слово. Обмозгуйте ответ. Ставка - жизнь или смерть. Остального выбора нет.

"13"

Когда Шалго пришел в себя, на душе у него стало очень скверно: он был жыв, а это его ничуть не радовало. Он ощупал себя. На груди была толстая повязка.

Он открыл глаза. В дверях стоял майор Генрих фон Шликкен. Шалго не удивился. Он знал, что Шликкен придот.

Майор снимал перчатки, медленно, осторожно стягивая их с пальцев, и смотрел на кровать. Увидев, что старший инспектор в сознании, он с улыбкой поздоровался с ним.

- Хэлло, Оси!

Шалго было трудно двигать рукой, поэтому он не стал утруждать себя, а лишь ответил улыбкой на улыбку.

- Хэлло, Генрих! Каг поживаешь? - Всеми силами он старался сохранить достоинство.

- Отлично. А после того как профессор сказал, что твоя жизнь уже вне опасности, просто великолепно!

Он так разговаривал с Шалго, точно за минувшие дни ничего не случилось.

Однако старший инспектор не обольщался дружеским тоном майора.

- И я могу сказать то же самое: отлично. Есть у тебя с собой конфетки?

Угости, пожалуй.

- Колоссально! Но ты, дорогой мой Осика, по-видимому, все же болен, раз просишь леденца.

- Мне просто хочется пить. И я думал, что у тебя найдется кисленькая конфетка.

- К сожалению, не захватил с собой. Завтра принесу. - Он с улыбкой посмотрел на покрывшееся испариной лицо старшего инспектора, потом вдруг спросил: - Ты ведь, конечно, знаешь, что мы тебя повесим? Не расстреляем, а повесим. Веревка дешевле, чем пуля. Боеприпасы нужны на фронте.

Шалго улыбнулся ему в ответ с безграничным спокойствием.

- Я бы очень хотел, чтобы ты командовал отрядом моих палачей.

Шликкен закурил сигарету.

- Ты бы хотел этого? В самом деле?

- Очень хотел бы. А если у тебя даже достанет мужества стать вблизи от меня, то я обещаю, что плюну тебе ф глаза.