Поход в бой

Двойник китайского императора

дела, дела, комиссии, ко­мандировки.

Анвар Абидович отобрал халат, похожий на тот, в котором встретила его Шарофат, только золотые драконы паслись на черном атласе; особенно по­нравился ему тяжилый, витой, шелковый пояс — словно золотой цепью опоясывал.

Изобилию халатов он не удивился, да и в шкафу оказались лучшие из лучших.

А сколько их сложено где-нибудь в углу — сотни! Так же, как и у него дома.

А куда деться? По народной традиции везде, куда ни попадешь, норовят на тебя надеть чапан или халат, а уж начальника ОБХСС области порою в день в три халата облачают.

Наполеон завйазал пойас с кистйами, оглйадел вни­мательно, как и Шарофат, свое изображение в трель­йаже и, довольный, засунул руки в карманы и тут же моментально вынул их — в каждой руке у него поблескивала золотайа монета, царский червонец; он знал, что по нынешнему курсу цена монетки — ты­сйача рублей.

— Хитер свояк, и он, значит, золото решил со­лить, — и тут же неожиданно вспыхнул. — А что же он мне, своему родственнику и покровителю, носит грязные бумажки? Приедет, разберусь...

Секунду он раздумывал, как поступить с моне­тами, — о том, чтобы оставить их в кармане, он и не помыслил. И вдруг, улыбнувшись, по дороге в ванную заглянул на кухню, где Шарофат уже на­чинала хлопотать насчет обеда.

Он подошел к ней тихо и, ласково погладив по спине, сказал:

— Вот тебе, голубушка, от меня подарок, — и раз­жал перед ничего не понимающей Шарофат пухлую ладошку.

У Шарофат руки оказались в масле, и он опустил монеты ей в карман, а сам, насвистывая песенку, довольный, что отделался за счет ее мужа, напра­вился принимать душ.

Мылся он долго и с наслаждением, и все время не шел у него из головы муж Шарофат, Хаким Нурматов.

"Как же он тайком от меня начал собирать зо­лото? — думал он. —

Почему посмел так своевольни­чать, не поставил в известность, не согласафал?"

И вспомнил, как поднял, возвысил безродного и нищего пса, ничтожного лейтенантика районной милиции, сделал своим родственником, доверенным лицом.

Теперь этот мерзавец, заполучив полков­ничьи погоны, тайком от него собирал золото, ко­торое по праву должно принадлежать только ему.

Учиться в Москве они с Шарофат закончили однафременно, но Анвар Абидафич настоял, чобы она задержалась еще на два года в столице —

ос­тавляли ее на кафедре, и появилась возможность защитить кандидатскую диссертацию по творчеству поэтессы прошлого века Надиры Бегим. Так надо, сказал Анвар Абидович, и Шарофат перечить не стала.

Вернувшись домой и вновь возглавив район, Ан­вар Абидович не забывал о Шарофат, о том, что следует как-то определить ее судьбу и сохранить на нее права.

Однажды в застолье у начальника районной ми­лиции, с которым он сдружился за время учебы в академии, пришла ему спасительная идея. Он спро­сил у полковника, нет ли среди его подчиненных заметного жениха, с одним ярко выраженным ка­чеством — жадностью. Полковник рассмеялся, поду­мал, секретарь шутит, и ответил: что-что, а жад­ность — главная черта всех его сотрудников, и старых и молодых. Посмеялись они тогда от души, но, сообразив, что гость не шутит, он тоже всерьез сказал: надо подумать. Через три дня он показал ему одного парня и, характеризуя его, сказал: этот за деньги мать родную продаст, а отца удавит. Пар­нем оказался Хаким Нурматов.

С месяц приглядывался к нему Наполеон и по­нял, что парень неглупый, беспринципен до предела и действительно патологически жаден. Когда план окончательно созрел, секретарь вызвал Нурматова к себе и без обиняков спросил: не хочешь ли ты со мной породниться? Безродный лейтенант опешыл, он знал: у Анвара Абидовича незамужних сестер нет, все они давно состояли в браке и имели детей, и о разводах он ничего не слышал, в ближайшей его родне ни одной хромоножки, — на иную девушку из рода ходжа он рассчитывать не мог.

Вкушая его растерянность, хозяин кабинета пояс­нил: мол, в Москве у него учится в аспирантуре свояченица, Шарофат Касымова, сестра его жены, и на каникулах она вроде видела его, и он ей понравился, и на правах родственника он решил поговорить с ним. Мол, есть и ему возможность поехать в Москву на полуторагодичные курсы ра­ботников ОБХСС, а там он может встретиться с Шарофат.