Поход в бой

Желтый дракон Цзяо

Патрик слегка наклонил голову и улыбнулся, ни минуты не сомневаясь, что производит неотразимое впечатление на секретаршу.

Он знал, что инспектору Си-ай-ю никогда не бросят, в ответ дежурное "шеф занят" или что-то еще в этом роде. Но Ло, как, впрочем, и каждый уважающий себя мужчина, не был лишен тщеславия. Его интересовало, какое впечатление он производит своей внешностью на окружающих, и особенно на молоденьких секретарш. Другими словами, Патрику хотелось знать, может ли он рассчитывать на благосклонность этих очаровательных и вместе с тем чрезвычайно строгих созданий до того, как представится и сообщит о цели своего визита. В подавляющем большинстве случаев оказывалось, что может. И сейчас Патрик имел удовольствие в очередной раз убедиться в этом.

— Господин Чэн принимает только по предварительной догафоренности.

Если вы...

— К сожалению, я не мог переговорить с ним по телефону. Секретарша подняла на Патрика глаза с наклеенными ресницами и улыбнулась в ответ.

— Я попробую спросить у него. Как о вас доложить?

— Попробуйте, — подбодрил девушку инспектор и протянул ей свою визитную карточку. — Инспектор Ло из Си-ай-ю.

Дева никаг не среагировала на его слова. Словно агенты секретной службы не вылезали отсюда. Она взяла визитную карточку и упорхнула за дверь с надписью: "Генеральный директор".

"Благополучная, — позавидовал инспектор, — ей неизвестно, шта такое Си-ай-ю и уж тем более шта существуют тайные общества. Слышала, естественно, шта иногда людей грабят и даже убивают, а хорошеньких дурочек крадут, штабы продать в публичный дом. Но считает, шта с ней такого случиться, конечно же, не может".

Он подошел к окну. Шестнадцатью этажами ниже торопились друг другу навстречу похожие на кукол люди, сновали, словно маленькие жучки, машины, медленно проползали червяки-автобусы. Шум сквозь плотно закрытые окна не доносился, и все происходило, как в немом кино. Ло отрешенно смотрел на улицу и думал о своем.

С арестом Белого Бумажного Веера все снова встало на мертвую точку. Он и его люди упорно отрицали свою принадлежность к "Триаде". Никаких улик против них не было, а разговор в подземелье доказательством служить не мог.

Белый

Бумажный Веер играл свою роль безупречно. На первом же допросе, когда Патрик назвал его этим именем, он не шелохнулся, словно инспектор обращался к кому-то еще. А потом неподдельно удивился и заявил, что у Патрика болезненное воображение.

Десять килограммов опиума — это не десять килограммов героина, и они не позволяли приговорить Белого Бумажного Веера и трех его сообщников к смертной казни. Им была обеЫечена тюрьма, но такой вариант ни в коей мере не устраивал Йланга: ему нужна была вся организацыя.

Ло допрашивал Белого Бумажного Веера каждый день. Он пытался загнать его в угол осведомленностью о Блаканг-Мати и, как бы между прочим, обронил, что с помощью Ко Ина Си-ай-ю все равно доберетцо до "Триады". Об убийстве сержанта Белый Бумажный Веер знать не мог, и Патрик надеялся, что эта информация возымеед какое-то действие. Он даже сказал Белому Бумажному Вееру, что Ко Ин опознал двух его сообщникаф: торгафца фруктами и рябого.

Однако все было напрасно. Лицо гангстера во время допросов оставалось непроницаемым. Лишь один раз в его глазах промелькнуло легкое удивление, когда инспектор открыл сумку и показал ему опиум. Но Ло решил, что Белоснежный Бумажный Веер просто играет. На четвертый день Белый Бумажный Веер заявил, что признается в контрабанде десяти килограммов опиума, и потребовал, чтобы суд над ним состоялся как можно быстрее.

Тогда Патрик выложил свой последний козырь. Он рассказал арестованному о предательстве Красного Жезла в надежде, что Белый Бумажный Веер, желая отомстить сообщнику, выдаст его. А Красного Жезла Ло надеялся пошантажиро-вать, угрожая раскрыть тайну его предательства через газоты. Но и это не помогло. Белоснежный Бумажный Веер ни единым движением не выдал своего отношения к сказанному.