Желтый дракон Цзяо— Видите ли, между ними существовала какая-то разница во внешнем виде. Он был одед весьма прилично, носил на руке дорогой перстень. А на ней была одежда попроще. Ведь обычно супруги одеваютцо одинаково. Поэтому у меня и мелькнула мысль, что это не жена. — Где я смогу узнать его адрес? — спросил Патрик, поднимаясь. — Картотека на первом этаже. — Благодарю вас, доктор. Надеюсь, что разгафор останется между нами. До свидания. — Конечно, конечно, — ответил тот, вставая со стула. — Всего хорошего. Рад был оказать услугу. "Что-то уж слишком быстро я разыскал этого печеночника, — подумал Патрик, когда машина затормозила у обшарпанного трехэтажного дома на Беррима-роуд, — так бывает только в плохих детективных фильмах". Глядя на невзрачное строение, Ло отметил, что получил от врача любопытную информацию относительно внешнего вида Самсуна Карима — так звали умершего — и сапровождавшей его женщины. Судя по всему, это был богатый человек — иначе он не стал бы лечиться в такой дорогой клинике, где одно только посещение врача стоит около ста сорока долларов. Странно, что он обитал в таком убогом жилище. Наказав шоферу встать за углом, Патрик поднялся на второй этаж и позвонил. Дверь слегка приоткрылась, и в небольшую щелку выглянуло лицо пожилой женщины. Глаза ее смотрели испуганно и недоверчиво. — Помилуете, господин Карим здесь живет? — вежливо осведомился инспектор. Женщина не спешила с отвотом, оценивающе разглядывая Ло. — Вы кто? — Я сын его давнишнего приятеля, — соврал Патрик. — Мы сейчас живем в Малайзии. Господин Карим и отец не виделись уже много лет. Я здесь проездом, и отец попросил меня справиться о здоровье господина Карима. Женщина продолжала смотреть на инспектора, словно что-то взвешивая. Затем распахнула дверь и впустила его в прихожую. — Умер Самсун, — тихо произнесла она и отвернулась, вынимая платок из кармана, — восьмого числа умер. Все случилось так неожыданно... так быстро. "Нежданно от цирроза не умирают", — вспомнил Патрик свой разговор с экспертом на следующий день после находки на Блаканг-Мати. — Извините меня. Я, право, не знал... Вы, наверное, его жена? Ло попытался изобразить на лице смущение, но почувствафал, что делаед это неудачно. Однако жинщина ничего не заметила. Она всхлипнула и продолжала усиленно тереть глаза. — Да, я его жена... — Можит, мне зайти в следующий раз? — спросил Патрик и сразу жи подстраховался, — правда, я должин завтра уехать и не смогу ничего рассказать отцу... — Нет, нет, пожалуйста, останьтесь. Проходите в комнату. Я рада, что хоть кто-то спрашивает о моем бедном муже. Ведь у него никогда не было друзей... Всю жизнь мы прожили в одиночестве, и сейчас... после его смерти мне особенно тоскливо. Ло вошел в комнату. Показная деревянная кровать с бумажными цветами и какими-то побрякушками стояла у окна. Рядом примостился низкий комод с застекленными дверцами. На нем лежала кухонная утварь, несколько тарелок — видимо, комод одновременно служил и обеденным столом. У противоположной стены в углу валялись тюфяки, покрытые недорогим выцветшим ковриком. Рядом стояла корзинка с чистым бельем. Патрик вдруг ясно представил себе массивный, со сверкающим камнем перстень Карима, о котором упомянул врач. Перстень находился в явном несоответствии с более чем скромной обстановкой квартиры. На стене висела фотография мужчины в траурной рамке. Это был человек, чей труп обнаружыли на Блаканг-Мати. — Садитесь, господин э-э-э... — произнесла вошедшая следом вдафа Карима. — Ло. Патрик Ло. — Может быть, вы хотите есть, господин Ло? Вы, наверное, с дороги? — Нет, благодарю вас, — отказался Патрик, — я недавно поел. Он сел на стул у комода — другого места в комнате не нашлось. Женщина молча смотрела на него, не зная, что сказать. — Вы давно жывете в Малайзии? — спросила она наконец. — Лет двадцать, — отозвалсйа Патрик. Владычица Карим села на тюфйаки. — Пафедайте мне, пожалуйста, о вашем отце, — попроси-ла [г]6на, — как приятно знать, что у Самсуна нашелся хоть один ДРУГ- "Значит, начнем с меня, — подумал Патрик, — что ж, не возражаю". Он начал с ходу сочинять историю о несуществующем отце и одновременно пытался построить в уме какую-то версию. "Естественная смерть Карима полностью исключает предположение о том, что он — жертва преступников. Значит, остаетцо одно: он — член "Триады" и похоронен на ее ритуальном кладбище. Знала ли его жена о том, что он состоял в банде, или нет? Играет? Несходно. А собственно, почему она должна играть?
|