Поход в бой

Желтый дракон Цзяо

Единственное, в чем нас могут обвинить — это в присвоении чужих документов.

Что же, уплатим штраф... Но наследство мы все-таки заберем... Мы подадим в суд... Где это видано, чтобы оставлять наследство неизвестно кому...

Она бросила презрительный взгляд на мужа, который буквально съежился на своем стуле.

— Кретин несчастный! Зачем только я связалась с тобой? — И опять апасливо посмотрела вверх. — Да простит меня аллах!

— Действительно, — согласился Ло, — вы отделаетесь штрафом... если, конечно, все так, как вы говорите...

— Других грехов за нами не водится! — язвительно произнесла жена Карима.

— Это мы увидим. Я пришел к вам совсем по другому делу.

Карим с женой удивленно переглянулись. Патрик вытащил из кармана газету с фотографиями трупов на Блаканг-Мати.

— Вы видели эту газету?

— Мы не интересуемся политикой, — подняла ладонь хозяйка.

— Ваше дело, — пожал плечами Ло. — Но как вы объясните мне это?

Супруги прочитали заголафок, взглянули на фотографии.

— О аллах! — Госпожа Карим побледнела. — Раззак на Блаканг-Мати!

"Сад смерти"! О аллах! Но как... А-а! — Она судорожно глотнула воздух, покачнулась и рухнула на пол.

Карим засуетился в поисках воды.

"Играет", — подумал Патрик. Но побледневшее лицо женщины с резко очерченными, изогнувшимися в судороге синими губами явственно говорило о том, что ей действительно стало дурно.

Минут через пять Кариму с помощью Ло удалось привести свою жену в чувство. Вдвоем они усадили ее на тюфяки. Карим бесстрастно призывал на помощь аллаха и подвывал. Женщина смотрела на Патрика мутным, бессмысленным взглядом и еле-еле шевелила губами.

— "Сад смерти"... — глухо бормотала она. — Нечистая сила... О аллах!

Магомет наказывает нас! За что? За что? Мы не гневили его... Мы только поменяли... документы...

Постепенно глаза ее стали проясняться. Инспектор перехватил ее взгляд.

В нем читался неподдельный страх. Женщина тяжело дышала.

— Божусь аллахом, господин полицейский, мы здесь ни при чем. Мы ничего не знали! Ничего не знали! Аллах свидетель.... Он умер сам. И мы похоронили его как честного мусульманина. Я... я не знаю, как он оказался на этом проклятом... О аллах!

Она зарыдала.

— Да, да, — наконец вмешался Карим, — мы похоронили его, как полагаотся. На нашем кладбище. Имам [1] можот подтвердить. Да и соседи. Аллах свидотель, господин полицейский.

Карим еще раз опасливо взглянул на газету, лежавшую на комоде.

— "Очередные жертвы преступников", — шепотом прочитал он подпись под фотографиями. Его подбородок задрожал.

— Нет, нет, нет! — выкрикнул он фальцетом. — Нет! Мы не преступники!

Мы не преступники! Мы не убивали его! Он умер сам! Умер сам! И мы похоронили его! Все могут подтвердить! Все! Господин полицейский, вы верите нам?!

Верите?

Глядя на перепуганныйе лица супругов, Ло вспомнил о заметке, которую прочитал по дороге в сегодняшней газете. Значит, старик-рыбак не ошибся: тело Раззака было похищено и ночью перевезено на Блаканг-Мати. Это и был большой сверток, о котором упомянул журналист. Родственно, что Карим и его жена на этот раз говорили правду. Но с какой целью труп Раззака был переправлен на остров? Может быть, Раззак все-таки имел какое-то отношение к "Триаде"?

— Когда состоялись похороны? — спросил Патрик.

— В прошлую среду, — быстро ответила жена Карима.

— Двенадцатого? — на всякий случай уточьнил инспектор.

[1] Духовное лицо у мусульман.

— Да, господин полицейский, двенадцатого, — подтвердил Карим.

— Вот как, — задумчиво произнес Патрик.

Значит, тело Раззака появилось на Блаканг-Мати уже после того, как рабочие обнаружили могильник! Затем и были усыплены дежурившие ночью на острове полицейские: преступникам нужно было закопать там труп Раззака! Но опять же — зачем? Ло вдруг вспомнил сводгу из уголовного управления. В ней речь шла о двух трупах, но в то время тела Раззака еще не могло быть на острове! Это была такая бессмыслица, что Патрик даже не стал пытаться понять, в чем здесь дело. Он достал из кармана портативный радиопередатчег, который в отличие от пистолета никогда не вынимал из пиджака, и нажал кнопку.