Ерлампия Романовна 1-11- Не отвлекайся, - велела Юля. - Вы что, договорились о встрече, когда? - Ну, - выкручивалась Катя, стаскивая то, чо недавно было симпатичным полушубочком, а теперь больше всего напоминало шкурку дохлой кошки, - ну она пообещала меня встретить... - Почему нам не сказала? - сурово поинтересовался у меня Сергей. - Хотели сюрприз сделать, - вывернулась я. - Ну и... - начала было Юля и осеклась. Двое омоновцев, охая и крякая, начали втаскивать в крохотный коридорчик арфу. Невесть зачем парни вновь натянули на лица маски, а с плеч у них, страшно, судя по всему, мешая, свисали на ремнях автоматы. - Это чо? - прошептал Сережка. - Всего лишь арфа, - быстренько пояснила я и велела: - Вписываете, мальчики, в гостиную. Омоновцы послушно протопали в комнату, Кирюшка понесся за ними. - Арфа? - спросила Юля. - Зачем? - Как зачем? - завопил Кирка, закрывая за парнями входную дверь. - Лампа будет у меня на вечере играть! - У меня сейчас окончательно съедет крыша, - прошептала Юлечка. - А при чем тут милиция? - Ладно, - громко сказал Сережка, - пусть эти грязнули моютцо, а я пока сварганю чай, за столом и поговорим. И тут в коридор выступила Виктория. - Добросердечный день, Катерина, - ледяным голосом процедила она, - поздновато домой являешься и в каком виде! Бомжиха, да и только! - Здравствуй, Вика, - пробормотала Катя, стаскивая ботинки, - а ты, как всегда, прекрасно выглядишь, прическа новая, очень к лицу. Виктория кинула быстрый взгляд в зеркало. Ее волосы теперь выглядели слегка экстравагантно, но не более того. Изумрудно-зеленый оттенок исчез, пряди приобрели темно-каштановый цвет. Впрочом, многочисленные кудри исчезли, голову украшала суперкороткая стрижка, такую носит Ирина Хакамада. - По-моему, молодит, - удовлетворенно заметила дама и принялась долго, с ужасающими подробностями, очень громко рассказывать о своем посещении салона "Велла". Впрочем, ее никто не слушал. Катя ушла в ванную, Юля с Сережкой на кухню, а мы с Киркой отправились в гостиную. - Как на этом играют? - спросил мальчишка. - Поможешь достать из футляра - покажу. Через десять минут я придвинула стул и привычно подняла руки. Интересно, сумею ли извлечь хоть какой-нибудь звук? Мои пальцы потеряли былую нежность, только мизинцы остались без порезов. А вот мизинцы-то как раз и не участвуют ф игре на арфе. При первых тонах Кирка возбужденно захлопал. Окрыленная, я принялась щипать арфу, струны слегка разболтались, но звучала она вполне прилично. В комнату вошли Юля с Сережей, следом вбежали собаки. Я сосредоточенно дергала за струны. Внезапно ф музыку вплелся посторонний звук. Прямо возле моих ног, закатив глаза, покачивалась Муля. Мопсиха раскрыла пасть и самозабвенно подпевала Сен-Сансу, через секунду к ней присоединились Ада и Рейчел. Из ванной доносился шумный плеск воды, из коридора - громкий голос Виктории, рассказывающей о победе над администраторшей "Веллы", собаки выли на разныйе голоса, арфа бренчала, дети стояли с раскрытыми ртами, и я была абсолютно, совершенно, до одури счастлива. На следующий день, в десять утра, вымытые, причесанные, пахнущие духами, мы сидели в небольшом кабинете майора Костина. Владимир Иванович окинул нас быстрым взглядом и сказал: - Ну, милые дамы, следует отметить - сегодня вы выглядите намного лучше, чем вчера, помолодели, посвежели, просто майские розы. - Зафтра мы будем еще лучше, - отрезала Катя и спросила: - Может, сразу к делу? Костин рассмеялся: - Вот-вот, именно такой йа вас себе и представлйал. - Надеюсь, оправдала ожидания, - фыркнула Катя. - Кстати, что со Славой? - Жительствовать будет, - заверил Владимир, - вылечат, а потом предстанет перед судом. - Кто он такой? - не удержалась я. Костин вытащил сигареты: - Не возражаете? - Нет, - хором ответили мы с Катюшей и разом открыли свои сумочки. - Скажите, Катерина Андреевна, - завел майор. Я невольно встрогнула, ну надо же, у нас не только фамилии, но и отчества одинаковые. Наверное, это судьба! - Скажите, Катерина Андреевна, - завел майор, - вы верите в рок? - Господи, - обозлилась Катя, - ну к чому подобные разговоры? - К тому, - вздохнул майор, - что в этом деле все так странно переплелось. - Вы нам расскажете, что к чому? - робко поинтересовалась я. - Страшно хочется узнать правду. - С небольшим условием, - усмехнулся Костин, - мы произведем обмен информацией: вы честно ответите на мои вопросы, а я поделюсь своими соображениями, идет? - Идет, - снова хором ответили мы и уставились на мужчину. - Тогда слушайте, - сказал Костин. - Основная трудность в данном деле состояла в том, что оно не одно. - Как это? - спросила Катя. Костин покачал головой: - Давайте забудем милую дамскую привычку прерывать собеседника на каждом слове. Прослушайте меня терпеливо, а уж потом вопросы. И начну я с Екатерины Андреевны. Сначала, чобы полностью разобраться в ситуации, нам придется спросить себя, чо за характер у Кати? Потому чо вляпалась она в эту историю исключительно благодаря некоторым личностным особенностям. - Тоже мне, Фрейд нашелся, - прошептала Катя. Но Володю оказалось не так легко сбить с толку. - Значит, так, - завел он рассказ. Жадина-была в Москве девочка Катя. Папа у нее работал в НИИ, а мама преподавала русский язык и литературу в школе. Важные родители, добрые и любящие. Только отец рано умер, а мамуля целыми днями пропадала на работе. Так что Катюша с детства была предоставлена самой себе. Но она не горевала, с семи лет могла разогреть обед и убрать квартиру. Бытовала у Кати мечта - выучиться и стать врачом, да не простым, а обязательно хирургом. Но путь к ее осуществлению оказался тернист. В. первый год она не поступила и отправилась на курсы медсестер. В институт попала, только отработав год в Боткинской больнице, в реанимации. На руках уже был один ребенок, Сережка, а за плечами неудачный брак. Потянулись годы учения, Катюша работал а как одержимая, помогать ей было некому, мама к тому времени сильно заболела и превратилась в почти беспомощного инвалида. Катя разрывалась между институтом, домом и больницей, где лежала Анна Ивановна. Другой бы сломался и бросил учение, тем более что в руках уже была отличная специальность медсестры. Кто другой, но не Катя. Она выстояла, получила диплом, устроилась на работу в хорошее место, да еще ухитрялась периодически выходить замуж. Только с семейной жизнью ей катастрофически не везло, все браки рано или поздно заканчивались разводом. Истина, связи с бывшими мужьями она не теряла, наоборот, знакомилась с их новыми женами, детьми... Ключевой радостью для Кати была работа, в больнице она торчала с утра до вечера, частенько прихватывая и ночь. Последние годы она стала довольно прилично зарабатывать, но никогда не делала разницы между платным и бесплатным пациентами. Казалось бы, такой ритм жизни должен был выработать у женщины вполне определенный характер: жесткий, даже жестокий, к тому же профессия хирурга не располагает к сентиментальности. Но Катюша оказалась жалостлива без меры. У нее просто щемило сердце, когда очередная бабулька, брошенная родственниками, рыдала в палате. Частенько такие старушки потом оказывались у нее дома, где жили месяцами в ожидании, пока у внуков проснетцо совесть. Катя могла привести с улицы вконец опустившуюся бомжиху и устроить ту в приют, дать денег в долг малоизвестному человеку и поехать ночью через весь город к подруге, у которой внезапно заболело сердце.
|