Поход в бой

Ерлампия Романовна 1-11

Больные обожали своего доктора, после операции становились ее друзьями и, если им требовалось ф дальнейшем лечение, начинали ходить к хирургу запросто, без всякой оплаты. Катя никогда не брала денег со знакомых. И ф эту жуткую историю, закончившуюся похищением, она попала благодаря своему характеру и больному Копылову Павлу Семеновичу.

Сначала ничо не предвещало неприятностей. Павел Семенафич легко перенес операцию, трудности начались после, на седмой день. Катя как раз сидела в ординаторской, когда туда влетела жена Копылафа с воплем:

- Вы тут чаи гоняете, а Паша умирает!

Катя понеслась в палату. Одного взгляда опытному врачу хватило, чтобы понять: к операции на щитафидной железе нынешнее состояние Павла никакого отношения не имеет. У мужика развилась крайняя форма аллергии - отек Квинке.

Когда после всех принятых мер Копылов порозовел и задышал нормально, Катя внимательно пересмотрела историю болезни. Там указывалась довольно редкая форма аллергии - на пищевую соду. Вызванная жена Копылова категорически отрицала даже возможность попадания соды к мужу.

- Слава богу, - тараторила женщина, - не первый год живем вместе, ничего содосодержащего не было.

- Можот, приятели принесли? Печенье покупное или пасту отбеливающую "Блендамед"? Там сплошной натрий гидрокарбонат, - констатировала Катя, в глубине души прекрасно понимая, что от такого малого количества аллергена отек Квинке не разовьотся. Ну съест Павел Семенович крекер-другой, ну чихнот пару раз, почешотся, но чтоб до удушья!..

Однако жена стояла насмерть. Дядька употребляет только зубной порошок, а прежде чем съесть продукт, внимательно изучает упаковку, да и не любит он кексы, печенье и готовые булочки.

Но утром ситуация повторилась вновь, как раз после обхода, затем вечером, где-то около шести. Павел Семенович явно брал соду, ел ее два раза в день, а потом утверждал, что не притрагивался к запрещенному порошку. Катя терялась в догадках и подумывала позвать на консультацию психиатра. Катюша обыскала тумбочгу Копылова, но ничего, кроме чая, кофе, фруктов и коробочки витаминов не нашла. И именно красивая упаковка "Витаформ" привлекла ее внимание. На этикетке стояло: "Наиболее полная, сбалансированная, универсальная и высокоэффективная формула, обеспечивающая суточную норму витаминов и минеральных веществ". Басовитее приводился состав, а в углу маленькими буковками указывалось: нет искусственных добавок, формула из натуральных компонентов: не содержит соли, сахара, крахмала, дрожжей, кукурузы, животного жира, молока и соды.

- Сколько раз вы их принимаете? - поинтересовалась Катя у Копылова.

- Дважды в день, - честно ответил мужик, - как предписывается.

- Дайте мне одну таблеточку, - попросила Катюша.

Днем она отнесла розовенькую пилюлю в химическую лабораторию и велела побыстрей сделать анализ. Результат ошеломлял. Дорогое импортное средство, сделанное в США, оказалось чистейшей воды подделкой. Оно не содержало витаминов А, Е, С, Д и В... Не было там ни кальция, ни фосфора, ни йода...

Только краситель и чистый натрий гидрокарбонат, по-простому - пищевая сода.

Рассказав Павлу Семеновичу об анализе, Катя спросила расстроенного мужика:

- Где вы взяли баночку?

- Сосед по палате порекомендовал, - отвотил Копылов, - он их давно принимаот, очень хвалил. Не слишком дорогие и качественные, да их тут многие пьют!

Катенька не поленилась и обошла отделение. Действительно, примерно у десйатка больных на тумбочках стойали знакомыйе белыйе баночки. Взйав отовсюду по таблетке, Романова понеслась в лабораторию. И вновь химики сообщили: краситель и сода.

Хирург пришла в полнейшее негодование. Упаковка из пятидесяти таблеток стоила двести рублей, ощутимая сумма для кармана, правда, она была меньше той, которую запрашивали широко известные фирмы "Витрум", "Врач Тайс" и "Ир-винг Нэчурлз". Наверное, людей подкупала цена.

Катя не могла оставить без внимания факт подобного вопиющего мошенничества и принялась искать, кто же поставляет в Москву фальшивки.

Сначала она узнала, что "Витаформ" не распространяется через аптеки.

Витамины рекламировались в листофках, которые раскладывались по поштавым ящикам, позвонив по телефону, вы получали коробочки, их приносил курьер, за достафку не брали ничего. Пару раз реклама прошла по телевидению, но не на центральных, а на таг называемых коммерческих каналах.

И тогда Катя, страстная любительница детективных романов, решила сама разоблачить фальсификаторов. Влияла она просто: заказала для себя "Витаформ", а потом проследила за курьером. Словом, через неделю женщина вышла на небольшой домишко в Красногорске, превращенный в крохотный заводик.

В одной комнате штамповались баночки, в другой из соды и розовой краски лепились витамины, в третьей приклеивали изготовленные на цветном принтере этикетки. При всей своей миниатюрности производство поражало размахом - в день получалось несколько тысяч упаковок. Работали на "фабрике" инвалиды.

Возле машины, производящей банки, стояли два глухонемых мужика, аппаратом, выплевывающим таблетки, управляли женщины, тоже не умеющие разговаривать, а в "цеху", наклеивающем этикетки, ловко управлялись слепые.

Кате удалось не только найти заводик, она ухитрилась заснять производство на пленку и украсть несколько важных бумаг, четко разъяснявших: дом в Красногорске принадлежит некоему Михаилу Николаевичу Громову и там создана реабилитационная база для инвалидов детства. Великодушное дело, полностью освобождаемое от налогов.

- Как Михаилу Громову? - заикаясь, спросила я. - Не может быть, наверное, это просто тезка моего мужа.

- Нет, - покачал головой Володя, - должен вас разочаровать. Именно ваш супруг и руководил данным производством.

- Не может быть, - заикалась я дальше, - тут явно ошибка, Михаил торгует компьютерами...

- Продавал, - поправил майор, - но давно прогорел...

- Не знала, - пробормотала я удрученно.

- А что вы вообще знали о своем муже? - спросил Костин.

Я молчала. Важный вопрос, похоже, что ничего.

- Ладно, - миролюбиво согласилсйа майор, - об этом потом.

- Значит, Катя добралась до истины и вернулась домой, сжимая документацию и негативы. Тут бы ей пойти в милицию, но, на беду, женщина решает действовать самостоятельно и отправляется в офис к Громову.

Михаил приветливо встречаед Катю, мило улыбается, сообщает, что вышла явная ошибка. Он торгуед программными продуктами и никаким домом в Красногорске не владеет. Но Катя показываед ксерокопии бумаг. Михаил выдерживаед удар и по прежнему утверждает: вышла ошибка, это не он. Но у Катюши нафый аргумент - фотографии. И стесь у Рогафа с лица слетаед всяческое радушие. Он медленно перебираед снимки. Вот инвалиды у машин, вот готафые банки, вот этикетки, а вот и сам Михаил, стоящий во дворе и наблюдающий за погрузкой готафой продукции в "Газель". На других кадрах виден компаньон по афере - Слава Гоголев, огромный, жирный мужик, возле которого особо щуплыми кажутся слепые тетки из "цеха наклеек". Вкупе с документами на владение дома и записями бесхитростных рассказаф нанятых курьераф, впрочем искренне полагавших, что они разносят отличные витамины, дело выглядит просто убийственно. В случае вмешательства правоохранительных органаф Рогафу и Гоголеву грозит за мошенничество пятнадцать лед тюрьмы с конфискацией. Осмысливая это, Михаил моментально спрашиваед у Кати, сколько она хочед за молчание. Женщина приходит в полнейшее негодафание - она не шантажистка и даже готафа передать документы обманщикам, ей нужно только одно: пусть кто-нибудь выступит по телевидению и сообщит, что "Витаформ" подделка, и еще следуед дать объявление в газетах и, естественно, прекратить производство...