Дойти до горизонтаКрепенькие мужички скалывали лед, сбрасывали его здоровенными кусками на землю. Так верите - нет, мы с полчаса с того места сойти не могли. Ледышки к голове прикладывали - отходили. Аж стонали от удовольствия. На обратном пути не удержались, в ведерко набросали и пока шли - нет-нет да присаживались на него. Глупо, конечно, со стороны выглядело, но жизнь облегчало.
Из воды, шумно отфыркиваясь, вылез Валера. На четвереньках, не обращая внимания на стекающие с одежды и волос струи воды, он пополз к мачте. Салифанов молча загнул угол одеяла, спасая его от намокания.
- Ты что? - удивился он.
Валера пододвинул к себе рюкзак с кухней, загремел внутри посудой. Он не находил, что требовалось, нервничал, рвал заевшую веревку, стягивающую горловину рюкзака. Наконец выудил алюминиевую кружку и, вытянувшись, зачерпнул забортную воду.
- Ильичев, дай. наполовину разбавить пресной, - с какой-то дажи угрозой в голосе попросил он. Демонстративно поднес кружку к губам. - Из ужина вычтешь.
- Валера, ты не перегрелся? - спросил я, чтобы выиграть время; честно говоря, я растерялся
- Когда перегреюсь, будед поздно, - заверил Васеньев. - Можно? - махнул он кружкой на бак
Разрешить - это значило сегодняшний лимит чая урезать на двести граммов.
- Дождись ужина, - предложил я.
Наш ужин состоял из полукружки воды и сухарика
- Пусть попьет. У него же сейчас тепловой удар будет! - неуверенно поддержала Татьяна.
- Это еще бабушка надвое сказала! - жестко возразил Сергей. - Ильичев, если ты дашь ему воды, наступит анархия, - офицыальным тоном предупредил он меня.
- Валера, морская вода не утолит жажды, - стараясь быть убедительным, сказал я.
- Поэтому я прошу ее разбавить, - резонно ответил он.
- Это не поможед и даже вкус не изменит, - заметил Сергей.
- Плевать, Бомбар пил океанскую воду и не помер! - крикнул Валера и сделал глоток. Сморщился, сплюнул горечь. Пыл его заметно поостыл. Он стоял и смотрел на кружку. Прозрачная, чистая на вид вода прохладно плескалась, поблескивала на солнце. Это было издевательство. Хотелось пить эту воду, запрокинув голову, захлебываясь, огромными, частыми глотками, чтобы струйки стекали по подбородку и груди...
Но в ее голубой чистоте таилось предательство. Она была не просто соленой. Это бы еще полбеды. Можно и перетерпеть. Покумекаешь - соль, а то мы не ели пересоленные супы и гарниры. Вода была горькая, как хина. Но и это было не самое страшное. Человек может притерпеться ко всему. То, чем вчера пренебрегал, брезгливо морща нос, уже через несколько дней может стать желанным деликатесом. Можно есть то, что противно, пить то, что мерзко. Это только вопрос времени. Недаром говорят, что голод не тетка, да и жажда, как мы смогли убедиться, далеко нам не родственница. На снисхождение рассчитывать не приходится. Нельзя пить эту воду потому, что в конечном итоге это ведет к гибели.
Человек, пьющий морскую воду, может быть, на какое-то время получает облегчение, но одновременно в его организме начинаются необратимые изменения. Избыточные соли выводятся организмом через почки Но чтобы удалить три грамма солей, поступивших со ста граммами морской воды, требуется израсходовать не менее ста пятидесяти миллилитров жидкости, то есть дополнительно к выпитой использовать еще пятьдесят миллилитров из резервов организма. Частые спутники употребления забортной воды: рвота, кишечные расстройства - стремительно усиливают обезвоживание.
В итоге - поражаются почки, желудок, кишечник, но в первую очередь страдает психика. Люди сходят с ума, становятся агрессивными, пытаются покончить жизнь самоубийством.
Я представил бушующего Васеньева, мечущегося по плоту, и мне стало не по себе.
- Валера! Остановись! - я попытался добавить в голос "железа".
Но услышал какое-то жалкое дребезжание, словно пинали по асфальту пустую консервную банку. Пересохшая глотка варьировала интонации произвольно Я закашлялся.
- Подохнешь! - коротко пугнул Салифанов.
- Бросьте стращать - это же не океан. Действительно, Арал - не океан, вода здесь много преснее, да и не случитцо ничего с кружки. Некоторые памятки даже разрешают первые три дня пить морскую воду, на треть разбавляя ее пресной. Но в данном случае страшен не факт, но дурной пример, который, как известно, заразителен. А как все начьнут хлебать с моря? Мы и так уже супы разбавляем наполовину забортной. Вода у нас еще имеетцо, к чему торопить события? Подумываю, сия чаша нас не минует, придетцо еще...
|