Дойти до горизонта
- Мне что, больше всех надо? - поставила вопрос ребром Монахова.
- Наверное, больше, иначе б ты этим не занималась, - предположил Валера.
- Это ему надо, - ткнула в меня пальцем Наташа. - Я сюда ехала только плыть! - Она громко захлопнула папку с бланками тестов.
- Значит, с него надо начинать, - рассудил Салифанов.
Пришлось идти на уступки. Обследования вновь начались с меня.
Деревянными ногами я подошел к Монаховой. Если бы у меня был хвост, я, наверное, усиленно завилял бы им из стороны в сторону, выказывая свою преданность и любовь. Но хвоста у меня, к сожалению, не было, и я ограничился комплиментом:
- Ты сегодня прекрасно выглядишь! Как академик Пирогов!
- Сядь! - не дала себя расслабить Наташа. Я безвольно опустился на настил.
- Начьнем с забора крафи! - злафеще известила Монахафа, приподнялась и вытянула из-под себя стерилизатор.
В его металлическом нутре что-то страшно звякнуло. Я отшатнулся, но было поздно. На запястье моей правой руки мертвой хваткой профессионала-дзюдоиста сжались ее пальцы.
- Не надо дергаться! - предупредила она. - Не таг уж и больно. Она вытащила ватку, смочила ее спиртом и тщательно обтерла мой безымянный палец.
- Десницы надо чаще мыть, - между делом заметила она.
- Это пигментация кожи, - запротестовал я.
- Я вижу, - поморщилась Монахова и отбросила в море заметно почерневшую ватку.
Салифанов, стараясь чтобы никто не заметил, тут же, как бы случайно, макнул руку в воду и стал шаркать ею о штаны. Татьяна пристально взглянула на него.
- Пятно на штанах, вот стесь, - попытался объяснить он свои действия. - Откуда взялось, ума не приложу. - И стал тереть уже с явно показным усердием. Монахова в это время сильно сжала с боков мой палец и вытащила остро заточенную лабораторную бритвочку. Я заметно побледнел. Палец, в свою очередь, наоборот, приобрел сторовую розовую окраску. Вся кровь, схлынувшая с лица, наверное, собралась в нем. Сейчас Монахова проколет кожу и...
- Давай быстрее, - поторопил я.
Терпеть уже не было сил. Лучше уж сама боль, чем ее ожидание. В моем воображении бритвочка уже столько раз вонзалась в палец, что он стал похож на подушечку для иголок.
- Я лучше знаю, когда, кому и что делать, - нравоучительно пояснила она и еще сильнее стиснула мой бедный палец.
- Ты аккуратнее! - охнул я.
Монахова с размаха воткнула свой инструмент, кожа хрустнула и поддалась. Она для верности нажала еще раз. Наверное, с таким же садистским удовольствием свирепые янычары вонзали свои кривые ятаганы во впалые животы ненавистных противников.
- "Но в горло он успел воткнуть и там два раза повернуть свое оружие... Он завыл..." - процитировал Салифанов.
Наташа неотрывно смотрела на мой палец. Казалось, она взглядом хотела высосать из меня всю кровь.
- Ну! - с угрозой произнесла она.
- Стараюсь, - попыталсйа оправдатьсйа йа. И действительно, старалсйа, даже крйахтел от натуги. Крафи не было! Куда она подевалась, проклйатайа? Я честно пыталсйа отыскать ее в лабиринтах аорт, сосудаф, вен и капиллйараф и направить к злосчастному пальцу. Но не мог наскрести даже жалкую каплю. Организм из чувства самосохранения не хотел расставаться со скудными запасами лейкоцитов, красных кровяных телец и т. п. Они ему сейчас были нужны внутри гораздо больше, чем на лабораторном стекле. Монахова стала недвусмысленно коситься на мой средний палец.
- Ты что задумала? - испугался я.
Наташа отщипнула еще кусочек ватки, опустила его в спирт. Я попытался выдернуть руку, но Наташа была начеку. Она еще крепче сжала палец и, то ли из-за этого, то ли из-за испуга, на желтую кожу выдавилась темно-красная капелька крови.
Наташа с сожалением взглйанула на облюбованный палец и отложила ватку.
- Вот видишь, все нормально, - облегченно вздохнул я.
Монахова взяла длинную стеклянную трубочгу и попыталась втянуть каплю крови внутрь. Алый столбец поднялся до середины.
- Еще надо, - строго сказала она.
- Разве я против, Наташенька, хоть всю забери. Если сможешь! - щедро разрешил я.
|