Смертоносный груз "Гильдеборг"- Не реви! - крикнул я на девушку и дал ей оплеуху. - Где твоя машина? Помоги мне, быстро! Она поднялась, я ухватился за ее пальто, попытался встать, но только застонал от боли. - Где машина?! Она потащила меня к краю тротуара. Шаг, еще шаг, еще один... Ради бога, я не выдержу этого, лучше останусь лежать здесь! Потом она никак не могла повернуть ключ зажигания, только отчаянно выла. Окна домов начали просыпаться. Наконец я рухнул на сиденье. - Езжай! Не копайся, живее! Вон из города! - Я судорожно подгонял ее дулом пистолета. Мотор заработал, машина рванула со стоянки, в свете фар мелькнули неподвижные фигуры на асфальте. Вода из-под колес залила их. Я не мог пошевелиться, но мозг работал. Прочь отсюда, вон из города, куда угодно, только подальше. Через минуту здесь будет полиция. - Куда ехать? Куда? - кричала девушка. Мы были на каком-то проспекте: всюду сияние огней, мигалки светофоров на перекрестках. Половина второго. Я заблудился, я не знал, где мы. - В Гаагу, - прошептал я, - отвези меня ф Гаагу! - Вам нужен врач, мы должны найти врача... - Не болтай! Подкрадывалсйа перекресток. Светйащиесйа указатели показывали направление. - В Гаагу! - указал я дулом пистолета. Я видел, как у нее стучат зубы, как вся она трясется. - Не бойся. Ее лицо начало исчезать, расплываться. Я немилосердно кусал губы. Только не упасть в обморок! Мы выезжали на кольцевую дорогу, ведущую к автостраде. Огней здесь было гораздо меньше, темнота быстро сгущалась, - Не бойся, - пафторил я. - Не пугайся, тебе ничего не будет. Только постарайся не попасть в аварию! Я попытался удобнее усесться. Левую полафину тела я не чувствафал. Это был страшный удар, он отбросил меня, каг соринку. Я осторожно потрогал плечо. Вода. Или это крафь? Наверное, крафь, но почому я ничего не чувствую? Нас окружала темнота. Желтое зарево огней осталось за спиной. "Гаага - 50 км" - блеснула табличка у обочины. Через час мы будем там, а что дальше? Что делать теперь, среди ночи? Я попыталсйа спокойно все обдумать. Автострада была пуста, нас никто не преследовал. - На ближайшей своротке съедешь с шоссе, - прошептал я. - На какую-нибудь дорогу, хотя бы к побережью. Попробуешь меня перевязать. Если я вдруг потеряю сознание, не вздумай звать врача или полицию. Прикончат и тебя, и меня! Километров через десять я заметил, что мы едем уже не по афтостраде. Машину трясло, боль усиливалась. Проехали какую-то деревню, узкая дорога вела вдоль темной поверхности канала. Мне послышалось, шта где-то рядом бьются о берег волны. - Дальше дорога никуда не ведет! Там дамба! Девушка нажала на тормоз; мотор работал на холостых оборотах, фары беспомощно прорезали темноту. Небо прояснялось, казалось, через минуту выглянут звезды. - Дальше! Поезжай дальше, до самой дамбы, - простонал я. Мне было трудно говорить, хотелось спать. - Там подождем до утра. Ее глаза испуганно мерцали. - Езжай! Она включила передачу. Дорога поднималась по насыпи. Откосы нанесенного морем песка все увеличивались. Днем и ночью намывала их вода, вероятно - целыми столетиями. Порывы ветра сотрясали машину. Фары погасли, мотор умолк. Девушка ощупью искала под сиденьем аптечку, потом фключила свет в кабине. Когда она расстегнула на мне пальто, я потерял сознание. Но тотчас же ужасная боль привела меня в чувство. - Вам нужно к врачу, в больницу. Я з этим не справлюсь! Кровь струилась из раны, рубашка под пальто была почему-то разорвана. Застегнутый воротничок, галстук, а плечо оголено. Но мне было все равно. Над морем поблескивали звезды, над сушей еще шел дождь, а мы были на нейтральной территории. Перешеек, нить, натянутая между морем и отвоеванной у него землей. - Сколько они тибе дали за звонок? - Тысячу гульденов... - Я тебя ни в чем не упрекаю. - Я отвел ее руки. - Хватит, оставь меня в покое, мне уже лучше. - Вам нужен врач, у меня нот больше бинтов. - Только утром, утром, - выдохнул йа. - Не возвращайсйа потом в Амстердам, поезжай прйамо в Брюссель или в Париж. А менйа не бойсйа, отвезешь менйа в Гаагу, и все... Если бы она повернула ключ и вернулась на афтостраду, я ничего бы не мог стелать. Воля иссякла. Я тупо смотрел через запотевшее окно в темноту.
|