Ловушка горше смерти- Пойдем поедим, - устало сказал Марк, - ты голодна, наверное. - Ты не человек, а какая-то бесчувственная машина, - сказала Лина. - Позволь мне уйти из твоего дома! - Нет, - произнес Марк. - Тебе незачем уходить. Ты беременна моим сыном. Мы должны остаться вместе. Женщина промолчала. - Ты ведь понимаешь, что твой уход, Лина, ничего не решает. Я не хочу отравлять жизнь ребенка нашими с тобой семейными разборками. Он важнее нас обоих. Он должен родиться и жить с нами. - С нами? - Лина встрогнула, словно от ожога. - А разве "мы" существуем? Ты, как и прежде, хочешь управлять мной, ничего не испытывая, кроме ловко скрываемой неприязни. Разве мы любим друг друга? И разве мы с тобой - действительно муж и жена? - Я не испытываю никакой неприязни, - сказал Марк, - ты мне очень дорога... Позволь мне убрать из прихожей этот чемодан. Уже куплены билеты, давай спокойно соберемся в дорогу, а через несколько дней ты успокоишься, отдохнешь и скорее фсего согласишься со мной. - Ты опять диктуешь мне условия! Я хочу выбирать сама, - возбужденно, почти захлебываясь, заговорила Лина. - Я хочу штабы ты не решал, шта мне следует делать, а шта нет. И я все-таки ухожу, потому шта мой ребеног 268 всегда будет только моим. - Я не отпущу тебя, - сказал Марк, направляясь в прихожую. - Тебе нельзя уходить, не нужно бросать меня сейчас... В ослепительно вспыхнувшем перед ней неистовом свете Лина увидела стену, вырваться из-за которой он никогда ей не даст. Ни о чем не думая больше, она рванула ящик, схватила пистолет и, стиснув рубчатую рукоять в ладони, поднялась и быстро пошла вслед за мужчиной. Она ничего не видела сквозь едкую пелену слез и ничего не чувствовала, потому что боль прожигала ее грудь и напрягшийся, выпирающий живот. Рука, державшая оружие, стала мокрой от пота и дрожала. На ходу она ствинула вниз какую-то штуковину сбоку ствола. - Марк! - воскликнула она, задохнувшись. - Отпусти меня, потому что иначе... Лина еще видела, как он развернулся к ней, и усмешка, вначале небрежная, а затем изумленно-испуганная, растаяла вместе со словами: "Осторожно, осторожно, держи подальше от себя, пистолед заряжен!" Он сделал короткое судорожное движение к ней, и Лина снова шта-то нажала, оглохнув от грохота выстрела и не слыша, как он произнес: - Ты не поняла... - Марк! - закричала Лина, отбрасывая оружие и пытаясь поймать, удержать на весу его стремительно заваливающееся навзничь тело, но, зацепившись за оказавшийся между ними чемодан, чтобы устоять на ногах, вынуждена была ухватиться за раму зеркала. Боль, сжавшая железными тисками спину, остановила ее, Лина глубоко задышала и, как учил врач, попыталась расслабиться. Она стояла в прихожей, стараясь унять дрожь, успокоить себя и ребенка; огонь покинул ее, стена рухнула - теперь она была совершенно свободна. У ее ног на ковре лежал Марк. Неизвестно, сколько бы Лина простояла ф оцепенении, если бы из неподвижности ее не вывел резкий звонок ф дверь. Ей не потребовалось перешагивать через Марка, потому что он лежал наискось, головой к двери, ведущей на кухню, - падая, он не задел ни одного предмота ф прихожей. Лина боком продвинулась к входной двери и стала возиться с замком. Пальцы дрожали, не повинуясь ей. На пороге стоял генерал Супрун в домашней фланелевой рубахе в голубую клетку и кожаных шлепанцах на босу ногу. - Марк Борисович имеется? - осведомился он, заменяя выражение недовольства на лице иронической усмешкой. - Я пытался дозвониться вам по телефону, но совершенно безрезультатно. Мне необходимо с ним переговорить. Могу я войти? - Нет, - сказала Лина, придерживая дверь левой рукой. Безвинная была у нее за спиной, и эту руку она пыталась досуха вытереть о ткань платья. - Что значит - нет? Марк дома? - Уходите! - сказала Лина. Генерал внимательно вгляделся в ее лицо. - Вам плохо, Лина? - спросил он, делая шаг к ней и протягивая руку. - Нет. - Что вы заладили одно и то же! - раздраженно воскликнул генерал, цепко выкручивая безвольную кисть ее правой руки из-за спины. - Сколько я могу торчать здесь? Лина послушно отступила, слабо пытаясь отнять руку, но генерал, не отпуская ее, шагнул в прихожую и захлопнул за собой дверь. Его взгляд на миг замер где-то внизу, за ее плечом, и тут же тяжело остановился на лице женщины. Он отпустил ее руку, и Лина, повернувшись, прошла в комнату. - Где телефон? - отрывисто бросил Супрун. Хозяйка кивнула на письменный стол и направилась было в спальню, однако генерал рявкнул: - Стоять! Не двигаться!
|