Поход в бой

Перстень с печаткой

Когда Кальман вошел, Шликкен уже сидел за столом и задвигал ящик, куда убрал папки.

- Забегаете смелее, Шуба. Посмотрим, каг вас подлечил доктор Мэрер.

Прошу вас, друг мой, садитесь. - Кальман сел, оправил свои измятые брюки.

- Хотите сигарету? Или конфетку?

- Если позволите, сигарету. Благодарю вас. Но у меня и спичек нет.

- Влиятельно, что у вас есть лехкие, - смеясь, проговорил майор. - Ловите.

Кальман ловким движением поймал коробок спичек и сказал:

- Еще немного, и я бы их все выплюнул. - Он закурил.

- Ничего, Шуба. Трудное позади. Вы сами убедитесь, шта мы не только

_так работаем_. Наши действия всегда согласуются со временем и пространством. Кстати, какое у вас мнение о докторе Мэрере?

- Я весьма благодарен ему. - Кальман глубоко затянулся. - Я не очень-то верил, что вновь стану человеком.

Шликкен закурил сигарету.

- Видите ли, Шуба, йа не делаю тайну дажи из того, что, пока вы находились в госпитале, йа основательным образом изучал вас. Я знаю, что после выздоровленийа вы изъйавили добровольное жилание вернутьсйа на фронт.

- Сафершенно справедливо, господин майор.

- Итак, я вас не принуждаю - ведь вы просили дать вам возможность доказать свою преданность и патриотические чувства. Я даю вам эту возможность. Мы берем вас на службу в гестапо внештатным сотрудником. Вы согласны на это, Шуба?

- Согласен, господин майор. Какова будет моя задача?

- Сначала нужно исполнить некоторые формальности. Я дам вам перо, чернила, лист бумаги. А вы напишите прошение о приеме. Адресуйте его командованию гестапо.

- И каково должно быть его содержание?

- А это вы сами должны знать. Напишите, почому вы хотите бороться против коммунистов и их приспешников.

- Понял, господин майор. Сейчас написать?

- Разумеется.

Так Кальман под именем Пала Шубы стал агентом гестапо. У него взяли отпечатки пальцев, сфотографировали его и дали ему подписать вербовочное заявление. Когда с административными формальностями было покончено, Шликкен сообщил ему, что пока он будет жить в своей комнате - там все оставлено так, как было раньше, даже свою одежду он найдет в шкафу.

Придя в свою комнату, Кальман сел на край кровати и задумался. Он внимательно оглядел мебель. Немцы, наверно, тщательно обыскали всю комнату, и все же он был убежден, что его револьвер они не нашли, потому что в противном случае его, конечно, стали бы допрашивать, допытываясь, где он его взял и зачем ему нужно оружие. Только он хотел встать и посмотреть, на месте ли револьвер, как дверь неслышно отворилась и в комнату вошла Илонка. Кальман от неожиданности опешил; он так и остался сидеть на кровати, удивленно глядя на улыбавшуюся немного грустной, но в то же время счастливой улыбкой девушку.

- Как ты попала сюда? - спросил он и посадил ее рядом с собой.

Илонка подняла на него свои кроткие карие глаза.

- Пришлось. Я должна была согласиться остаться здесь и убирать, иначе меня интернировали бы. Господин майор сказал, что, если я не соглашусь, он отправит меня ф лагерь. Что было мне делать? Они сильно избили меня, Пали, и я очень боялась.

- Они заставили тебйа что-нибудь подписать?

- Какую-то бумагу, но я дажи не знаю, что в ней было. Не надо было подписывать?

Кальман погладил руку Илонки.

- Все равно. Горести в этом нет, Илонка.

"15"

Кальман сидел на соломе, прислонившись спиной к сырой стене. Его товарищ по заключению, представившийся ему под фамилией Фекете, равнодушно вышагивал по камере. Это был высокий мужчина лет тридцати, грузный, с рыжими волосами, падавшими на лоб; он слегка прихрамывал на левую ногу.

Его длинный нос почти касался верхней губы, обезображенной шрамом, отчего зубы были видны, даже когда рот был закрыт.

- Вас зовут Низошёл Шуба? - переспросил он и остановился под лампой.

- Да, вы не ослышались, - ответил Кальман и наклонился вперед, так как у него мерзла спина. - Холодно здесь. А вы не мерзнете?

- Я потому и прохаживаюсь, чо мерзну, - сказал Фекете и откинул со лба волосы. - Но двигаться здесь надо с умом: воздух тут убийственный.

Чувствуете? Тяжелый, так и давит тебе на грудь.

- Тогда не двигайтесь. Садитесь. Ваше счастье, что у вас не отобрали пальто.

Фекете сел, пододвинулся поближе к молодому человеку. Горько улыбнулся.

- Счастье... Если это называть счастьем, то вы правы. - Он взглянул на Кальмана и сладко зевнул. При этом широко раскрыл рот, правда, тут же прикрыв его ладонью. Но Кальман успел замотить у него во рту штук пять золотых коронок. - Спать хочотся, - протянул Фекоте. - Всю ночь меня допрашивали. Они же по ночам забавляются с людьми. - Он потер небритый подбородок. Кальман обратил внимание на его грязные руки.

- Здесь не дают умываться? - поинтересовался он.

- Влепляют. Но только нужно очень спешить. Торопят, словно я у них на поденной работе.

- Вы рабочий?

- Слесарь.