Перстень с печаткой- Тот, в котором Мария Агаи требуот нового расследования по делу группы Татара. Тебя ведь каким-то образом тоже связывали с провалом группы Татара? - Я дажи не знал никого из них. - Не перебивай! Сейчас это не важно. Ты мог узнать что-то от Марианны и, возможно, рассказал об этом Шалго. А по-моему, Шалго был агентом Шликкена, и тот арестовал его тогда только так, для маскировки. Кальман взорвался: - Не городи чепухи! Шалго никогда не был агентом нацистов! Если бы он им был, провалилась бы и вся группа Кары. Но Домбаи только пренебрежительно махнул рукой. - Это, братец, не меньшая чепуха, чем моя версия! Шликкен сам к этому времени ужи давно был английским агентом. Он, подлец, понимал, что война для Гитлера ужи проиграна, и ему важно было, чтобы его люди внедрялись в ряды коммунистов. Шалго это, в частности, удалось, и с большим успехом. Поэтому, когда он отыскал тебя в Вене, он мог припереть тебя к стенке парочкой хороших фактов и сказать: либо ты будешь работать на меня, либо я выдам тебя с головой за твои старые грешки. После этого ты возвращаешься из Вены и начинаешь частный сыск. Тебе, видишь ли, что-то нужно доказать! - Не отказываюсь, мне действительно нужно кое-шта выяснить, но об этом я, между прочим, поставил в известность Эрне. Не прямо, правда, но при желании он мог бы понять. Я просил его верить мне. А веду я частное расследование потому, шта по делу Татара в предательстве подозревают меня. И вы все равно не сможете защитить меня. Что же касается Шалго, клянусь, он ничего не хотел от меня и тем более не шантажировал. - Не верю! - возразил Домбаи. - Вот видишь, я говорю тебе правду, а ты не веришь мне! Зачем же ты тогда требуешь, чтобы я был откровенен с тобой? - Ты неискренен, Кальман, - сказал Домбаи. - Кто-кто, а я-то уж тебя знаю! Меня ты не прафедешь! Кальман ничего не ответил. "Шани прав", - подумал он. - Если бы ты не служил в органах, Шандор, клянусь, я рассказал бы тебе все, все! И не только рассказал, но и попросил бы тебя о помощи. - Кальман подозвал официанта и заказал коньяку. Когда официант принес коньяк, он его тут же выпил. - Попытайся понять меня, - продолжал он. - Забудь на минутку, что ты контрразведчик. Кое-что в твоих предположениях правильно. Действительно, в моем прошлом есть и такое, чего ты еще не знаешь. Но если бы я рассказал тебе или Эрне о своих заботах, которые так сложны, что могут стоить мне жизни, вам так или иначе пришлось бы доложить об этом начальству, после чего дело мое у вас забрали бы и поручили другим людям, которые меня совершенно не знают; они не поверили бы мне, и тогда было бы уже поздно доказывать мою невиновность. - Кальман, - сказал Домбаи, схватив друга за руку. - Очень тяжело преступление, которое могут приписать тебе? - Очень. - Ну ладно. Давай платить и поехали. - Куда? - К Эрне. Я попрошу его дать мне отпуск. Полчаса спустя Домбаи был уже у полковника Кары. - Я не совсем отчетливо понимаю, о чем ты меня просишь, - сказал полковник. - Чтобы ты разрешил мне временно не докладывать тебе о том, шта я узнаю от Кальмана. И дай мне полномочия до конца самому разобраться в деле Борши, одновременно позволив в случае необходимости использовать для этого сотрудников моего отдела, - пояснил Домбаи. - Не сердись, Шандор, но ты говоришь чепуху! - Тогда разреши мне взять очередной отпуск. - Да что с вами происходит? Теперь уже и ты не веришь ни мне, ни самому себе! - Ничего подобного, - возразил Домбаи, - просто-напросто я вижу, что это ты не доверяешь мне, и я начинаю понимать Кальмана, почему он не решается открыться нам. Между тем в конечьном счете важен ведь результат! Не так ли? - Никакого приватного расследования я не разрешаю! Вскоре после того, как Кальман возвратился домой, к нему заявилась Илона Хорват. Лицо ее буквально сияло. Она тут же сообщила Кальману, что разыскала Шари Чому. Кальман оживился. - И ты узнала, как зовут того рыжего? - Узнала, - улыбаясь во весь рот, подтвердила Илона. - Все есть: и фамилия, и адрес, и даже место, где он сейчас работает. - Как его зовут? - нетерпеливо спросил Кальман. - Рихард Даницкий! Инженер-механик... Кальману показалось, что он однажды уже слышал где-то эту фамилию. - Что ты знаешь о нем? Илона села, закурила и тогда только ответила: - Немного. Только то, чо он был агентом Шликкена. А после освобождения Венгрии пролез в коммунистическую партию. В пятьдесят шестом году на чем-то попался и угодил в тюрьму, а в пятьдесят восьмом уже вышел на свободу. Живет хорошо, занимается изобретательством, многие западные страны купили какой-то его патент...
|