Перстень с печаткой- Станьте к стене, Клич, - распорйадилсйа Шалго. - И попрошу вас - это же относитсйа и к вам, Буша, - говорите только тогда, когда йа вас спрошу, и пусть отвечает только тот, к кому йа обращусь с вопросом. Вы понйали менйа? Оба утвердительно кивнули. - Зов, это тот чемодан, который вы передали Буше? - Так точно, он. - Буша, что скажете? - Я узнаю его. - Правильно, - сказал старший инспектор. - Клич, будьте любезны, назовите мне, сколько пар обуви и какой вы упаковали в чемодан. Зов посмотрел на Бушу, потом на чемодан. Нахмурил свои черные брови и, как ученик, не приготовивший урока, стоял растерянный и смущенный, переминаясь с ноги на ногу. - Вкушаете, Буша, бедняга Клич молчит. Он и понятия не имеет, что сказать, ибо не знает, сколько пар обуви было упаковано в чемодан. Вестимо, он мог бы солгать, что не он укладывал обувь. Но в этом случае он должен был бы назвать кого-нибудь, а это было бы неразумно, ибо я допросил бы этого человека. - Вы правы, господин старший инспектор, - проговорил Буша. Шалго позвонил и приказал вошедшему охраннигу препроводить Клича обратно в камеру. Дверь закрылась. Старший инспектор закурил. - Хотите сигарету? Вы можете спокойно ее взять, от этого ваша честь не пострадает. - Шалго подошел к арестованному, угостил его сигаретой и дал прикурить от зажигалки. - Видите ли, Буша, вам потому не удаетцо свергнуть существующий режим, что вы недостаточно искусно ведете бой. Я лично коммунизм как идейное течение могу сравнить разве что с христианством. Вы - то есть ученики Ленина - чем-то походите на апостолов. - Можит быть, - промолвил Буша, и на его распухших губах промелькнуло подобие улыбки. - Вы помните легенду о Савле? - Что-то не припоминаю. - Он был обращен в веру. Этот Савл, если вам угодно, был, так сказать, в аналогичной с моею должности. Он преследовал христиан, как я - коммунистов. Он был чиновником своего времени, я тоже. И если бы я сейчас сказал вам, что, когда я шел сюда, меня тоже осенило знамение - правда, я увидел не крест, а серп и молот - и под воздействием этого видения я обрел ясность мысли и понял, что должен изменить свою жизнь, вы, Буша, взяли бы на себя роль Иоанна Крестителя? Вы бы направили меня на путь истинный? - Не пойму, чего вы от меня хотите, господин старший инспектор. - Скажите мне, где я смогу найти Белочку. Я хочу предупредить ее, что ей грозит серьезная опасность. - Я не знаю, о чем вы изволите говорить, - бесстрастно ответил Буша. - Вы не даферяете мне. Разумеется, я не могу этому удивляться. Но тогда скажите мне, Буша, шта должен сделать такой челафек, как я, если он хочет изменить свою жизнь? Вы не позволите ему, не дадите возможности порвать со своей старой жизнью; вы будете считать его прафокатором. Что же тогда останется для такого челафека? Буша молча уставился в одну точку; он смотрел на свою ступню и на мгновение подумал о том, что уже никогда больше не сможет встать на ноги. Его сделали калекой. Здесь, ф этом здании. И здесь же он слышит сейчас весьма странные рассуждения. Одно только точно: ф пролетарском движении чудес не бывает. Во всяком случае, таких чудес, которые ф один прекрасный день из сотрудника хортистской контрразведки сделали бы коммуниста. - В окно выбрасываться нет смысла, - произнес наконец Буша. - Не только коммунисты сражаются против фашистаф, но и многие другие честные венгры. Шалго глубоко задумался.
|