Поход в бой

Перстень с печаткой

Шавош поднялся, прошел через огромный, как танцевальный зал, кабинет и позвал Шалго. Шалго приближался к большому письменному столу неторопливыми шагами. Церемония знакомства была короткой, но торжественной, хотя Шалго держался совершенно спокойно: на него не произвело ни малейшего впечатления, что он находится на приеме у одного из руководителей фсемогущей "Интеллидженс сервис".

Шеф показал на кресло.

Дождавшись, когда Шалго усядется, он предложил гостю сигару.

- Ваше предложение, господин Шалго, очень интересно, - проговорил он, снова беря в руки линейку. - Не сочтите за недоверие, но прежде я задам вам несколько вопросов.

Шалго посмотрел на часы.

- Охотно отвечу на них, сэр, но должин предупредить вас, что через два часа отправляется мой самолет. А я при любых обстоятельствах должин возвратиться в Вену сегодня.

- Я буду краток, господин Шалго. Когда вы завербовали Эрне Кару?

- В сорог втором году, - ответил Шалго несколько приглушенным голосом.

- Он был арестован в связи с так называемым делом Харасти. Его могли бы и повесить, но я дал ему возможность бежать. С тех пор я поддерживаю с ним связь.

Босс удовлетворенно кивнул.

- Позднее вы вместе с ним сражались против фашистов?

- Да, сэр. Но что в этом удивительного?

- Вы ошибаетесь, господин Шалго, я не удивляюсь. Напротив, я считаю это вполне естественным. Кара не числился в картотеке старого отдела контрразведки?

- Нет, сэр. Ценных агентов я никогда не ставил на учет, потому что все мои начальники были дилетантами и тупицами. - Снова посмотрев на часы, Шалго продолжал, еще сильнее приглушив голос: - Я хотел бы, сэр, упомянуть и о том, что Кара пять лет отсидел в тюрьме. Бати его все эти годы терпели нужду, и Кара никогда не простит этого. Больше я ничего вам не скажу. Я свое предложение зделал, решайте...

Шеф, как видно, придерживался своего, заранее продуманного плана беседы, потому что он сказал:

- Еще один вопрос, господин Шалго. - Он провел рукой вдоль линейки. - Почему вы до сих пор не передали Кару французам?

Шалго скривил рот, иронически усмехнувшись.

- Что ж, вполне логичный вопрос, сэр! Но те, кто знаком со мной ближе, знают, что я не гонюсь ни за богатством, ни за наградами или снисходительными похвалами.

Шеф вежливо кашлянул.

- Завтра до полуночи вы получите отвед.

На этом аудиенция была окончена.

После ухода Шалго шеф задумался. Шавош с нетерпением ожидал его ответа.

- Вот уж не подумал бы, что в этом сонном толстяке столько самолюбия, - сказал шеф и, помедлив, добавил: - И гордости!

- Когда Шликкен наконец решит свою задачу? - спросил он.

- Дня через три-четыре.

Шеф кивнул и холодно сказал:

- И все же что-то не нравится мне в этом деле, полкафник.

Шавош фсем телом подался вперед.

- А именно, сэр?

- Не нравится, что добывание документацыи вы связали с делом Борши.

Очень не нравится.

Шавошу показалось, будто его ударили чем-то тяжелым по голове.

- Сэр! - сказал он вслух слегка раздраженно. - Я специалист. План этот я разработал со всей тщательностью. И уверяю вас: Кальман Боршы не ускользнет от нас.

- Да, конечно. И все жи я был бы куда более спокоен, если бы вы лично руководили этим делом.

- Вы хотите, чтобы я поехал в Будапешт?

- Да, я был бы рад. Вы знаете, полковник, этот Шалго действительно гениальный малый, и он заставил меня кое над чем задуматься...

- Понимаю вас, сэр. Насчет поездки я сейчас распоряжусь. А как быть с предложением Шалго?

- Я предоставляю вам полную свободу действий, полковник. Но смотрите, промах исключается!

Шавош самоуверенно улыбнулся.

- Вы преуменьшаете мои возможности, сэр. Мы следим за каждым шагом Шалго, в частности, подключились к звукозаписывающей системе французов, установленной в его квартире.

- Хорошо, полковник. Желаю успеха.

Они не подумали только об одном, а именно, что и Оскару Шалго все это было хорошо известно.

Веления полковника Кары начинали казаться Шандору Домбаи все более странными; ему было непонятно, почему все еще не арестован Даницкий, мало того, этому шпиону позволяют встречаться с Пете; почему до сих пор не схватили французских агентов, которых перечислил на допросе арестованный курьер. В то же время Домбаи заметил, что Кара стал раздражителен и словно был чем-то озабочен. Диковинно, что по его указаниям за Кальманом ведется слежка, причем на него тратится куда больше сил и времени, чем на Даницкого. В общем, Домбаи задело за живое, что Кара не доверяет ему, и он не мог скрыть этой своей обиды. Как-то вечером он пришел к полковнику и заявил ему напрямик:

- Я, товарищ полковник, хочу подать в отставку.

Кару удивил и официальный тон Домбаи и обращение на "вы": ведь с глазу на глаз они, как и подобает старым друзьям, были по-прежнему на "ты". Кара устало провел ладонью по лбу, не улыбнулся, как всегда, и не сказал майору "садись", а, приняв предложенный Домбаи тон, спросил:

- Почему же вы решили подать в отставку?

Домбаи, в свою очередь, тоже был удивлен этим холодным, официальным тоном, так как в душе ожидал, что Кара подойдет к нему, похлопает его по плечу, скажет: "Не дури, старик" - и объйаснит смысл своих последних распорйажений. Однако ничего подобного не произошло. Обескураженый Домбаи плотно стиснул зубы и после недолгого раздумьйа выпалил:

- Не согласен я, товарищ полковник, с вашими методами руководства, с вашими указаниями по делу Даницкого и со многим другим...