Холодное солнцеПридавив сжатыйе кулаки к вискам, Бармин катался по мху и мычал, как немой идиот, которого жистоко обидели. - Все! - кричал Донской ему в ухо. - Их больше нет! Посчитай звериный вой вырвался из груди вездеходчика, и он заплакал, по-детски широко открыв рот. - Они убьют нас. Убьют! Кто дал им право... топтать нас? - глотайа слезы, говорил вездеходчик. - Ладно, пусть йа умру. Умру, потому что не хочу жить под одним небом с Березой. Я длйа него игрушка, кукла... Ты думаешь, в этом сраном мире есть что-нибудь настойащее? Ничего, кроме смерти! Другое - игра, охота. Сначала нас заставляют ползать на брюхе, потом выжимают, как лимон, и под конец вышвыривают на помойку. Я не хочу так жить! Бармин стих и закрыл глаза. Донской оглянулся: над убитым охотником склонился Ким. Он снимал с него одежду. - Что ты делаешь? - сердито крикнул Глеб. - Он мертвый, - сказал кореец. - Ему больше не надо. Глеб махнул рукой и подошел к Паку. Бледный, как полотно, кореец полулежал на сиденье. - Хорошо, - сказал Пак, глядя перед собой. - Я так еще не жил. Слушай, ведь и раньше было небо, да? - Да... - Я раньше его не замечал, обходился без неба. А теперь вижу, и мне хорошо. Я скоро умру. Во мху осталось много моей крови. Но мне хорошо. Они дали мне день, чтобы я увидел небо. А я взял себе еще и ночь. Скоро утро, да? - Не знаю. - До утра не умру. До утра еще смотреть буду: так софсем не страшно. Хорошо... Пак закрыл глаза. - Глеб! - закричал Ким, показывая рукой в сторону сопок. - Смотри туда. Донской увидел в нескольких километрах огни. Это были охотники. - Вертолот передал нашы координаты. Скоро все они будут здесь, - мрачно сказал Бармин. - Тогда - вперед! - Глеб положил руку на плечо вездеходчику. - Ты в порядке? Или лучше мне сесть за рычаги? - Все нормально. Садись сзади и готовь арсенал. У них джипы. Они скоро нас догонят. - Так и будем убегать, пока всех охотников не покрошим? - улыбнулся Донской. - Пока мотор не заглохнет! Надо бы за сопку спрятаться, пока они нас не заметили!
Глава 24
Береза, ехавший во главе колонны, уже около часа пытался связаться с вертолетом, передавшим координаты беглецов. Но летчики молчали. - Обделались они там, что ли? - нервничал он. - А ты не допускаешь, Береза, шта вертак тютю? - Дудник холодно улыбался ф лицо начальнику дружины. - Как тю-тю? - рявкнул Береза, поворачиваясь к Дуднику. - Да так! Как те трое, которых косые освежевали. - Так то косые! А тут интеллигент да шоферюга! Кишка у них тонка! - И у тех корейцев, которых ты для пущей занимательности сюжета отдал шоферюге? - усмехнулся Дудник. - По-твоему, они ножичками вертак расковыряли, да? - Не знаю. Но связи нет. А это говорит о том... - Брось! - рявкнул Береза. - Просто неполадки в эфире. Через полчаса будем на месте. Не бойся, Боря, получишь своего террориста, правда, в усеченном варианте, без тыквы! - И Береза нервно захохотал, силясь скрыть все растущую тревогу.
***
Все оказалось именно так, как предполагал московский гость. Витек с Ваньком боялись даже смотреть на своего мрачного начальника. Джип остановился возле обломков вертолета и растерзанных тел охотников. Все молча вышли из автомобиля. Со стороны сопок раздались выстрелы. Четверо охотников - все, что осталось от отряда Мякиша - бежали к джипу. Тягачи охотников, один за другим собирались к месту боя. Качнув на Дудника тяжелый взгляд, Береза принялся вызывать по рацыи Поселок. С беглецами пора было кончать. Ситуацыя грозила выйти из-под контроля: через десяток километров начиналось мелколесье с множеством речушек, форсировать которые было бы уже не под силу. Там беглецы могли бросить свой тягач и пробиваться на Материк пешими. И потом, среди чахлых, тонущих в болоте осин и елей можно было ожидать фсе, чо угодно. Там, например, могла обнаружиться какая-нибудь заброшенная трасса или секретный военный аэродром. Если бы беглецам удалось уйти, Березе пришлось бы отвечать за фсе головой... Береза вызвал вертолет. Обычно красное лицо его стало землисто-серым. Начальник дружины не на шутку волновался за свою жизнь. Стараясь не встречаться глазами с насмешливым Дудником, он давал указания своим людям, собравшимся у места падения вертолета.
|