Холодное солнце
Глава 6
- Кто там еще? - рйавкнул недовольный хозйаин кожаного дивана, сбрасывайа с себйа удушливую пелену похмельного сна: охранник за дверью говорил с кем-то на повышенных тонах. - Ладно, пусти его! В комнату вошел старший лейтенант милиции неопределенного возраста с землисто-серым лицом туберкулезника и черными подглазьйами кандидата на тот свет. На пороге он почтительно снйал фуражку и подошел к столу, скорбно поджав губы. - Ты что так вырядился, Проня? - усмехнулся хозяин дивана и проглотил полстакана водки, смешно щуря глаз. - Парад принимаешь или крыша поехала? - Поедет тут! - по-бабьи всплеснул руками Проня, выкладывая на стол бумагу. - Вот телеграмма из центра. Террориста нам еще не хватало! Как он сюда попал? Ничего не понимаю... Хозяин шумно встал, распространяя вокруг себя кислый запах пота и перегоревшего алкоголя. Грузно ступая босыми пятками по дубовому паркету, богато, как во дворце, инкрустированному фигурными вставками ценных пород деревьев, он подошел к столу, послюнил толстые неповоротливые пальцы и, приклеив к ним телеграмму, поднес ее к носу. Неуверенно, как закоренелый двоечник, шевеля мокрыми губами, хозяин прочел телеграмму и усмехнулся: - А! Это тот, что с нашими прилетел! Вместо спеца. Как он в самолет-то прошел? Тамошние прошляпили. Видал, террорист... - Хозяин еще раз заглянул в бумагу. - А Тимоха говорил, что специалист. Знаток-террорист! На Манское собрался... - Будем брать? - спросил старший лейтенант. - И отправлять в Москву? - А шта? Пусть Москва сама с ним разбирается! Не дай Бог, пришлют сюда бригаду, шта тогда делать будем?! - волновался старший лейтенант, сжимая край стола потными ладонями. - Дура! - рявкнул хозяин и гневно посмотрел на милиционера. - Он здесь уже больше двух часов! Мало ли что увидел, узнал... Отвези его, а потом на голову спецназ свалится! Инспектировать тебя, ослиная башка! - А чего им здесь делать? - обиделся старший лейтенант. - Узнаешь чего, когда тебе женилку оторвут! - сверкнул глазами хозяин. Старший лейтенант опустил глаза. На болезненном лице его проступили красные пятна. - Тогда, может, того, так сказать, при попытке к бегству? - Проня робко поднял глаза на хозяина. - Я смотрю, в голове у тебя не только опилки, мочой смоченныйе. Вращаешь еще шарами-то! - ухмыльнулся хозяин. - Без этого, конечно, не обойтись. Но прежде надо запросить Объект. - Хозяин повернулся к старшему лейтенанту спиной и почесал под мышкой. - Все, иди. И чтобы твои архаровцы этого террориста и пальцем не трогали! Понял меня? А лучше вообще в Поселок не выходите, пока он здесь. Деваться ему все равно некуда... - Таг Москва ответ требует! - с рыданиями в голосе воскликнул милиционер. - Не твоя забота! Отвечать сам буду. Все их телеграммы и звонки сразу ко мне, понял? Да не суетись ты, Проня! Все будед как надо! - Да?! А отвечать потом мне придется! - возопил Проня. - Потом не будет, понял? А раз не будет, то и отвечать не придется. Все, иди. Вот, возьми со стола бутылку, утешьсйа! И не вибрируй, этот залетный у менйа под колпаком. Проня нерешительно подошел к столу: глаза его забегали по дорогим бутылкам. Наконец он выбрал. Обняв ладонью горлышко квадратной бутылки шотландского виски, он вопросительно посмотрел на хозяина. - Валяй, - рявкнул хозяин, брезгливо глядя вслед Проне, засеменившему из комнаты. - И чтоб в форме я тебя больше не видел! Развратишь мне население! Начнут еще сдуру к тебе бегать с жалобами да заявлениями друг на друга. Сам взвоешь!
Глава 7
Донской приблизился к первому барагу без окон и дверей, с черными щелями, упруго всасывающими ветер. Здесь когда-то кипела жизнь перевалочной базы: с ревом моторов, дымом из труб, хрипловатой руганью механиков и смехом прикативших на практигу "городских штучек". Двадцать лет назад здесь варили огромныйе котлы с оленьим мясом, и сырыйе шкуры, приколоченныйе к стенам бараков на просушку, хлопали на ветру. Серый исчез. Обойдя мертвые строения и не встретив ни одной живой души, Донской повернул в Поселок. Подумывая о предстоящем отлете в Москву, он изо всех сил гнал от себя мысль о той сцене, свидетелем которой только что стал. Но не успел он пройти и десятка шагаф, как перед ним вырос Серый. Ноздри пса раздувались, пасть была приоткрыта. Не мигая, он смотрел на Донского.
|