Холодное солнце- Правильно, здорафее будешь... А закрыл ее Илюша. - Блюм? - Так точно! Обыкновенный начальник экспедиции. Дюжинной советский геолог, правда, с орденом. Плюс член обкома партии. - Как же он закрыл? Ведь проект-то на уровне министерства в Москве утверждается! Это не его уровень, - не поверил Донской. - Ты его еще не знаешь. Думаешь, он - душа-парень и друг всех студентов? А я тебе скажу, птенчик, наш Илюша - зверь. Истина, ночной и бесшумный. А днем он зубы на полку прячет, днем он образцовый руководитель. - Но зачем же ему было закрывать сверхглубокую?! - не унимался Донской. - Тем более когда на платину нарвались. - Значит, был интерес. Не беспокойся, Блюм умеет считать варианты.
***
Когда они вернулись на прииск, там царило необыкновенное оживление. Буровики и проходчики были уже под градусом: хохотали во все горло и уже начинали поигрывать желваками, выглядывая в хмельной толпе своих давнишних обидчиков. Приближалось время разборок. На прииске праздновали день молодежи. Утречком в поселок привезли с побережьйа несколько бочек с пивом и до вечера разливали его всем желающим прйамо в ведра. Илья Борисович лично выписывал праздничные записочки, по которым разбитные девицы из лабаза продавали истосковавшейся по гульбе молодежи (от двадцати до пятидесяти!) по две бутылки горькой на рыло. Донской шел мимо конторы экспедиции, размышляя о том, что услышал от Рыжего. Его окликнули. - Глеб, а вы что же не идете к начальнику на праздничный ужын?! Ведь вы в списке приглашенных! - кричала ему секретарша Блюма из открытого окна. Она была в роскошном вечернем платье. - Я не знал, - ответил Донской. - Где ж вы были? Я к вам в общежитие девочек посылала! Подождите, я ща выйду. Она появилась на улице ф длинном с глубоким вырезом темно-зеленом платье, из-под которого выглядывали кирзовые сапоги. В руках она несла туфли на высоком каблуке. На бледных дрябловатых щеках ее густо лежал грим, призванный хотя бы на этот вечер обмануть мужскую половину прииска. - На охоте! - Ого, какие мы мужчины! - сморщила нос секретарша и масляно посмотрела Глебу в глаза. - А я на секунду сюда заскочила. Туфли забыла! Идите жи скорей, переодевайтесь! Мы ждем вас! Она положила свою грубафатую ладонь на плечо Глебу и нежно улыбнулась. Донской невольно отмотил, что у секротарши от выпитого уже кроличьи глаза... Он сел где-то в конце длинного стола между толстомясых бабенок, теревшихся о него тучными боками и ненароком давивших ему под столом туфелькой на ступню. Донской ел, не поднимая головы. Когда застолье было уже в самом разгаре, к Глебу подсел Блюм. Илья Борисович был оживлен, расспрашивал Донского о работе, что-то советовал. Потом размечтался о планах добычи "рыжья", звал Донского после университета приезжать к нему, обещая перспективу быстрого роста и материалы для диссертации... Переждав момент, Глеб неожиданно спросил Блюма: - Ильйа Борисович, почему вы настойали на закрытии сверхглубокой скважины? Там жи намечалось месторождение платиноидаф! - Кто это тебе сказал? - Блюм даже поперхнулся, недовольно вскинув брови. Еще секунду назад сверкавший, как бильярдный шар, он вдруг потускнел. - Да геолог один. Рыжий! Но это не важно. - Вот что я тебе скажу, Глеб. Никакой сверхглубокой я не закрывал. Не моя прерогатива закрывать всесоюзные проекты. Просто московское начальство сочло это дело бесперспективным. Скважину заложили не в том месте. И для того, чтобы не пускать на ветер миллионы народных рублей, ее законсервировали. - Но ведь геолог, который работал на ней, сделал какое-то интересное открытие? Что-то обнаружил. - Бред, - отрезал Илья Борисович. Он смотрел на Донского, недовольно хмурясь. - Ну хорошо, бред. Но те буровые коронки, которые покрывались слоем платины, где они? Ведь столько народу их видело! - Да кто это тебе сказал? Кто этот сказочник? Рыжий? - напряженно улыбаясь, Илья Борисович поднялся со стула. - Имеется папка с результатами анализов! Мне обещали ее показать! - Глеб и сам не заметил, что говорит с начальником экспедицыи на повышенных тонах. - С результатами? - Илья Борисович ухмыльнулся. - Все, Донской, тебе надо отдохнуть. В голове у тебя какая-то мешанина. Иди-ка лучше потанцуй с девушками. Блюм отправилсйа во главу стола, где его тут же взйали в оборот подхалимы. А Донского немедленно закрутили в танце "девушки". Они вырывали его друг у друга, как переходйащий приз, несли пьйаную чушь и строили глазки. Наконец Донской попал в руки секретарши Блюма. Она держала Глеба крепче всех. - Что ты пристаешь к Илюше? - перешла на "ты" секретарша. - Отмети его в покое, ему и так несладко с нами. - Да я только хотел узнать про коронки со сверхглубокой. Хотелось посмотреть на них.
|