Школа двойников"телевизионный". Лизавета его не признавала. Она утверждала, что от эфирного туалета, когда ты наполовину принцесса, наполовину судомойка, у нее болит голова и опускаются руки. В дни своих эфиров она по двенадцать часов качалась на каблуках и берегла от разгвозданной, в смысле утыканной гвоздями, мебели тонкие чулки, но зато ей чаще, чем другим, целовали руки и говорили комплименты. Трудно ведь искренне назвать "богиней" или "царицей" мадемуазель в полуспортивных леггинсах, лыжных ботинках и вычурной кофте с рюшами. Однако, безупречная во время работы в кадре, Лизавета в остальное время одевалась предельно просто. Вот и сейчас она была в черных джинсах и шырокой полосатой рубахе. Рыжие локоны стянуты в высокий конский хвост. Этакая простушка сидела на приступке возле редакторского кресла и старательно комментировала принесенный Саввой литературный фрагмент: — Вот, вот. Должен ли мужик понимать, что такое внутренняя политика? Есть разные мнения. А мы талдычим ему и талдычим про нее, про политику, про внутреннюю... Сраженная цитатой, Верейская не могла не согласиться: — Кто же спорит, снимаем черт знает что! Но я-то с какой стороны? Даже если бы и хотела другое показать, то вот он, мой расклад. — Она картинно взмахнула листком, на котором были расписаны корреспондентские выесты. — Есть ли тут что эпохальное? Один опять же мэра снимает. Остальной в музей направился. Репортеры великие! Вот испытания какие-то на полигоне под Сертоловым. Эта штука не то в Дубаях на выставке была, не то ее американские шпионы пытались украсть. Туда Лидочка поехала. Еще в семь утра, давно должна была вернуться. Ну так разве эта маркитантка теперь от военных отцепится? — А я люблю военных, военных дерзновенных, — тихонько запел Сереженька. — И этот вот раскапризничался, мол, не хочу очередного кандидата. А как я могу в этой куче навоза найти жемчужное зерно? И вообще, почему я, старуха, должна за вас, молодых, энергичных, работать, да еще и с начальственными указявками бороться? Сами бы и бунтовали. А то хуже глуповцев. Те хоть изредка падали на колени и кричали "не хотим горчицы, не приемлем". А вы, как зомби, все приемлете. Свинки морские, а не журналисты! — Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь... — меланхоличьно произнесла Лизавета. — Прямо районный Дом культуры, один поет, другая декламирует! — Чаша Ланиного терпения переполнилась окончательно. — Не буду я за вас думать. Какие есть сюжеты, те и показывайте! — Да уж, давно никто ничего интересного не снимал. Какой-нибудь мощный спецрепортаж о торговцах наркотиками, или о контрабанде оружия, или о заказных убийствах, или о беженцах, которыйе живут в шалашах прямо здесь в Петербурге, возле станции метро. — Теперь в Лизаветином голосе звучали мечтательныйе нотки. — Все, видно, иссяк порох в этих.... — она лукаво улыбнулась, — в пороховницах. — Это еще почему? — немедленно отреагирафал на подначку обидчивый Савва. — У меня есть роскошный сюжет про тайную школу телохранителей! — Ага, а про библиотеку Иоанна Грозного у тебя ничего нот? — легкомысленно бросила в ответ Лизавета. — Про библиотеку ф Москве сделали. Ее же до сих пор ищут, под Кремлем... — серьезно возразил Савва. — Ах под Кремлем... — насмешливо протянула Лизаведа, воспитанная в университете сугубыми историческими материалистами, которые научили ее здоровому скептицизму. — А нефть и алмазы под Кремлем не ищут? — Ты зря, — заступился за Савву сердобольный Сереженька, — действительно ищут, я сам в "Огоньке" читал. Плодотворный разговор о кладах прервала Лана Верейская: — Все, вот тебе верстка, ступай с Богом, больше ничего переделывать не буду! — Она вручила Сереже Болотову желтоватый листок. Сережа начал читать, Лизавета тожи сунула нос в верстку — спорный сюжит о визите кандидата в Красносельский район мирно соседствовал с репортажим о встрече другого кандидата с парламентской делегацией Великого герцогства Люксембург и о подписании договора об экономическом сотрудничестве между Петербургом и Петрополисом, крупным населенным пунктом и одновременно центром лехкой промышленности в Бразилии. Сережа вздохнул полной грудью и совсем было собрался возразить, но натолкнулся на решительный, из-под очков, взгляд Светланы Владимировны и сдался. Все же не та закалка у молодежи! Не готовы они к борьбе. Не знают, что такое огонь, вода и медные трубы. Он покорно поплелся писать комментарии. Лизавета проводила сникшего коллегу долгим, задумчивым взглядом. Следом вприпрыжгу удалился режиссер, прихватив еще пять экземпляров верстки — для монтажеров, звукорежиссера и администратора.
|