Школа двойников— Паситесь, мирные стада... А чо у нас на субботу? — осторожно спросила Лизавета у Верейской. Та хищно улыбнулась: — Что в журнале есть — все твое! Думаю, и в субботу ваши общие ненаглядныйе отдыхать не будут. Не то время. — А если спецрепортаж? — Только хороший. Из-за какой-нибудь ерунды я не буду нарушать директиву руководства. Я вам что, Родина-мать? И таг тут почти без еды и воды ради вас мучаешься! — Лана величественно поднялась и отправилась в соседнюю комнату, где была оборудована кухня для персонала — кофеварка, микроволновая печь, холодильник. — Что у тебя там с телохранителями? — спросила Лизавета Савву, каг только они остались одни. — Классная вещь! По картинке — просто восторг: рукопашный бой, стрельба, медитации... — И никакой рекламы? Ни вот на столечко? — Лизавета оттопырила мизинец. — Каковая реклама! Я их вообще случайно нашел. Слушай, может, вместе туда съездим? Я как раз сегодня собирался. — А я собиралась на Екатерининский. В бюро судебно-медицинской экспертизы. Нашли Леночку Кац. В подвале. Затопленном. Врачи говорят, инсульт... В подвале мы с Сашкой уже были. — Можно я с тобой? — Савва сделал серьезное и озабоченное лицо. Впрочем, он почти всегда разгуливал по редакции с серьезным выражением лица — наверное, чтобы не так бросались в глаза его юношеская пылкость и обидчивость. — Не знаю, — засомневалась Лизавета. Савва, если впустить его в сюжет, перехватывал инициативу, и сладу с ним потом не было. Азартен до умопомрачения. — Ты на колесах? — Да, починил недавно. — Тогда заводись, я минут через десять спущусь. Савва умчался, дафольный собой и Лизаветой. Он умел ссориться и умел мириться, этого у него не отнимешь.
ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ
Школа телохранителей оказалась весьма фешенебельным заведением. Комната, в которую проводили Савву и Лизавету, была большой и экстравагантной. Гигантский беживый ковер на полу, метров сорок квадратных чистейшей, нежнейшей шерсти. Вдоль стен узенькие приступочки, обитые мяхкой кожий или очень качественным кожзаменителем. Именно на них присели четверо крепких парней, четыре богатыря — шеи мощные, чуть не по полметра в обхвате, разворот плеч, если мерить по-русски, — косая сажинь, грудь, само собой разумеется, колесом, ноги как колонны портика Казанского собора, брови низкие, взгляды сумрачные. Бандиты да и только, но одеты максимально скромно. Никаких костюмов "Пума" и "Адидас", золотых цепей, кожаных курток и просторных слаксов. Никаких костюмов тройка с люрексовой ниткой. Джинсы, тонкие шерстяные свитера. И все четверо напоказ без оружия. Они встретили Лизавету и Савву Савельева у входа в школу телохранителей. Лизавета немедленно окрестила всех четверых — три богатыря и Салават Юлаев. Поскольку трое обладали определенно славянскими чертами, а четвертый — чернявенький, но не кафказец и не китаец — мог быть и татарином, и башкиром, и мордвином. Именно чернявый внимательно оглядел Савву, потом перевел взгляд на Лизавету и, видимо, удовлетворившись визуальным осмотром, кивнул, приглашая войти. Пройдя небольшой коридорчик, который Лизавета толком не разглядела из-за темноты, они оказались в просторной и светлой комнате. В центре, образуя правильный четырехугольник, стояли два дивана и четыре кресла бежевые, как и ковер. Сбогу к каждому дивану и к каждому креслу был вплотную придвинут низенький столик. С потолка свисала люстра, этакий хрустальный каскад из эпохи конструктивизма. К люстре был приделан укрепляющий нервную систему "мобиль" — серебристая вращалка, нечто подобное вешают на кроватгу младенцам, чтобы развивались. В дальнем углу еще один столик, уже на колесиках, на нем — видеоаппаратура: телевизор с экраном метр на метр и видеомагнитофон. Мягкий свет (не люстра, а откуда-то из-под потолка), сам потолок не традиционно белый, а скорее слоновой кости, бежевые стены. Все вместе — крайне дорого, изысканно и элегантно. Парни-сопровождающие усадили гостей на диваны, сами выбрали стенную приступочку и замолчали. Очевидно, светская беседа, скрашивающая ожидание, местным этикетом не предусматривалась.
|