Школа двойников— Можно подумать, я интервью с Зотовым не видела, — хмыкнула Лизавета. — Такафого не видела. Он, между прочим, кое-что про школу гафорил. Про нашу школу... — Саша многозначительно прикрыл глаза, — там кое-что есть... — И что же? Саша промолчал. А на "Ленфильм" они отправились вместе. По пути Лизавета не стала расспрашывать об этом "кое-что" — захочет, сам расскажет.
ТЕСТ НА ТВОРЧЕСКИЕ СПОСОБНОСТИ
В комнате было темно, светился только экран. А на экране... Шеренга красивых, улыбчивых и белозубых на американский манер людей, одетых исключительно в белое, дружно шагала в сторону горизонта, за которым скрывалось сведлое будущее. Потом шеренга распалась на отдельные пары. Блондинистый парень шел, прПИПяв за плечи длинноволосую шатенгу в хитоне. Старик с седой шевелюрой и неправдоподобно благородным лицом нес на руках розово-белого младенца, точь-в-точь такого, что рекламируют непромокаемые подгузники. Две очаровательные дамы средних лет тоже куда-то вышагивали рука об руку, мило беседуя о возвышенном. Причем шли они все не по чисту полю, а по просторному Невскому, прямо по проезжей части, которая вовсе и не была проезжей — машин не просматривалось, — так что, получалось, сбылась мечта тех, кто боролся за экологию города в конце восьмидесятых — главный проспект города стал пешеходной зоной. А куда они все направлялись, судя по всему, знал хмурый, но явно добрый человек, тоже в белом, безукоризненно белом костюме. Он слабо, как и положено человеку серьезному, улыбался, и в глубине его глаз играла хитринка. Эй, кто-нибудь! Несмотря ни на что, мы отправились в путь, Мы держым путь в сторону солнца! — дружно комментирафала шествие веселая бит-троица. Комментирафала, разумеется, за кадром. — Отлично, теперь мягкий, очень медленный микшер... — приказал укрытый темнотой режиссер. Монтажер послушно "смешал" картингу — медленно испарилось мудрое лицо политика, растеклась по белой простыне шеренга. Режиссер продолжал распоряжаться: — Переходим на историю про любовь... — Только теперь Витя Новоситцев заметил Лизавету и Сашу Маневича, которые уже минут двадцать стояли в углу монтажной и наблюдали. Лизавета подозревала, чо видеомэтр слышал, как они вошли, и намеренно тянул время, чобы показать, сколь глубоко погружается в работу подлинно творческая личность. Свои догадки она оставила при себе. — Салют, гости с Чапыгина! — Витя, как обычно, изъяснялся при помощи намеков и недомолвок. — Здравствуй, Витенька. Ты, конечно, знаком с Сашей Маневичем. Наш самый знаменитый репортер. — Лизавета подошла к мэтру поближе, штабы не надо было по два раза повторять одно и то же. Он иногда разыгрывал глухого. Когда общался с простыми смертными — Конечно. — Витя если и встречал Маневича, то, вечно погруженный в себя, не обращал на него внимания. Но не знать кого-то "самого знаменитого" он не мог по апределению. Мужи обменялись рукопожатиями. — Мы не мешаем? — Лизавета умела найти верный подход к чересчур творческим индивидуумам. — Да нет, йа буду продолжать клеить.
|