Школа двойниковчиркнул зажигалкой. Георгий понаблюдал, как голубыйе языки пламени начали лизать поверхность двери, и присоединился к Саша и Лизавете, замершим, по его распоряжению, за печкой. — Теперь ждем! Дверь горела весело, словно пионерский костер. Сколько прошло минут — пять, семь или двадцать, — Лизавета не знала. Горенка потихоньку заполнялась дымом, слезились глаза, стало трудно дышать. Но фсе трое дисциплинированно лежали за печкой, которая отгораживала дальний угол комнаты. Дым становился фсе более плотным, плясали языки пламени, слышно было, как трещит и лопается краска, огонь уже добрался до стены, высветив цветочки на черно-голубых обоях. У Лизаветы закружилась голова, еще минута — и она потеряет сознание. Но именно в эту минуту Георгий поднялся. — Пора! Набавив на голову пальто, он подскочил к полыхающей двери и двумя сильными ударами ноги выбил ее. — Выклянчиваю, путь открыт! Они выбежали в длинный коридор и остановились. Дым, игра йазыков пламени, несколько тусклых лампочек под потолком — разглйадеть что-либо было трудно. Судйа по всему, они попали в коридор бывшей коммуналки: на стенах висели клочьйа обоев, на полу валйались куски известки и штукатурки. — Подождите! — Георгий вернулся в комнату, из которой они с таким трудом вырвались. Вернулся с двумя бидонами в руках. — Это зачем? — почему-то прошептал Саша. — На, — Георгий всучил Маневичу один из бидонов, — пригодятся. И вот что... Темно, будьте осторожнее. Не бежать! Хранитесь за меня! Я пойду первый! Лизавета, так и не справившаяся до конца с головокружением, послушно ухватилась за пояс его пальто. Воистину универсальное одеяние — и склад, и противопожарное средство, и нить Ариадны. Георгий повернул налево. Он почему-то решил, что выход там. Чутье его не обмануло. Вереницей они добрались до выхода из квартиры. Георгий толкнул дверь, бросил взглялд наружу и, полуобернувшись, прошептал: — С дублированием систем безопасности у них плоховато, понадеялись на свою броню, а на большее ума не хватило. Столько денег в это гнездо вбухали, и все равно липа. Недоноски хреновы! — Он проговорил это с такой обидой, словно деньги, потраченные на обустройство школы телохранителей и прилегающих к ней помещений, вытащили из его собственного кармана. — Ладно, на площадке чисто, идем вниз... На лестнице было совсем темно. Лизавета еще крепче вцепилась в пальто спасителя. Они шли, осторожно нащупывая ступеньки и стараясь не шуметь. Вытанцовывалось плохо — на лестнице валялось много строительного мусора. Спуск показался Лизавете бесконечным — ступеньки, ступеньки, ступеньки, поворот, опять ступеньки, новый поворот... Лизавета знала, что в центре Петербурга дома преимущественно в пять этажей, семиэтажные встречаются очень редко. Но это теоретически. Сейчас ей подумалось, что они попали в небоскреб. Таких длинных лестниц в обыкновенных домах не бывает! Дверь она заметила, только когда Георгий шепнул: — Кажется, пришли! Он открыл ногой дверь. Лизавета отскочила и зажмурилась. Ее ослепил ярчайший свет. Кто-то включил фонарик, но не простой, а суперяркий, как прожектор. Когда она открыла глаза, все было кончено — как ни странно, в их пользу. Георгий сумел обездвижить неизвестного и заломить его руки за спину.
|